Плацдарм. Изгнание из рая
Шрифт:
– Да хватит парня мучить, в конце-то концов! Уже два часа заставляете повторять одно и то же…
Ее тотчас поддержал Ингвар:
– Знаете, все правильно. И вообще – Подорожник сделал нечто бесценное. Думаю, благодарности эти самые «нетопыри» не лишены. Значит, теперь нам предстоит мир.
Георгий только досадливо хмыкнул:
– Мир? Между живыми существами и биороботами? Ох, не думаю…
– Биороботы? Да они же тысячи лет развивались без своих создателей. Так можно сказать, что и люди на Земле – биороботы. По крайней мере, вы видите – этих самых «демонов» больше нет. А ты, – обратился Ингвар
– Конечно-конечно. А потом отправиться в Сиреневые Скалы с плакатом: «Мы пришли с миром». Вот с этого любая война и начинается, – иронически усмехнулся Сигурд, и Георгий посмотрел на ярла с благодарностью: сегодня они, как ни странно, были на одной стороне.
– Ну, хорошо. Еще неделю-полторы ополчение снимать из дозоров не будем, – нехотя произнес Ингвар. – Но если нападения действительно прекратились, то, как только закончатся дожди…
– …Ни одного ополченца не останется, – закончил Сигурд. – Будь по-твоему. Но дружиной руковожу я и дозоров пока снимать не намерен.
Подорожник почти с обидой смотрел на Сигурда. Это что же получается – он героически договорился с «вампирами», а его благодарить за это и не собираются? Нет чтобы принять в дружину вместо исчезнувшего (и, кто знает, не навсегда ли?) Ника! – об этом сейчас и речи не идет. Так Сигурд ему еще и не доверяет. И если «вампиреныш» прилетит опять, дружинники запросто могут его подстрелить!.. «Фениксов» ему мало?!
Честно говоря, в этот момент светлая мечта Подорожника оказаться в числе Сигурдовых дружинников как-то померкла.
– Ты бы в госпиталь пока возвращался. – Олли встала со своего места, подошла к нему. – Нельзя тебе вот так вот сразу переутомляться. Инга, проводила бы ты Подорожника…
Последним, что услышал юноша, выходя из-под навеса, были слова Георгия:
– И я с Сигурдом полностью согласен. Опасность не миновала. Более того: все настоящие неприятности, похоже, только начинаются.
– Я понимаю, что всем сейчас хочется мира, что от ночных дежурств устали и дружинники, и ополченцы, – продолжал говорить Георгий. – Но, поверьте мне, это не тот случай, когда мир возможен. Твари созданы неведомыми хозяевами с единственной целью – убивать любых разумных существ. Неразумных, впрочем, тоже. Ни о какой договоренности с ними не может быть и речи, а их исчезновение – военная хитрость, возможно, перегруппировка сил – не более того.
– Ну, вот ты перестраховщиком на Земле был – им же здесь и остался, – проговорил, улыбнувшись, Ингвар. – Спроси у любого из дозорных, когда они последний раз видели «нетопырей». И он ответит: уже три дня ни одной твари здесь не было. Три дня – не три часа, заметь. Прежде такого не случалось. А спасение детеныша могут оценить любые существа – хоть кошка, хоть собака…
– А откуда ты знаешь, что это был именно детеныш? – спросил капитан. – Он об этом Подорожнику сообщил? Или это просто наша догадка? Раз небольших размеров – значит, обязательно детеныш.
– Ну… это же вроде и так ясно, – пробормотал Ингвар.
– Тебе ясно, а вот нам – не вполне, – заявил Георгий. – Так что не спешил бы ты…
– Ну, я
– Знал бы – и сказал, – мрачно усмехнулся Георгий. – Это всего лишь пока догадки. Вот зачем им понадобилось шариться у парня в мозгах? Полагаю, никак не из чувства благодарности. И теперь они знают о людях многое, очень многое. Я и сам был бы рад, если бы «нетопыри» испугались нашей военной мощи и решили не связываться… Или выяснилось бы, что у них какие-то проблемы и они готовы обратиться к людям за помощью. Только вот их создали для того, чтобы убивать. Этим они и занимались – до той поры, пока здесь не появились урунгхи. Дальнейшее хорошо известно.
– Ладно. Пусть выскажутся все… – произнес Ингвар уже ставшую ритуальной фразу.
И хотя сейчас большинство было на его стороне, Георгий, слегка улыбнувшись, в очередной раз порадовался тому, что решения Совет принимал без всех этих глупых процедур голосования, поднятых рук или трусливо опущенных в шапку свернутых бумажек. Здравое русское (да и не только, надо сказать, русское) вече оказалось куда лучше и проще. Если кто-то не согласен – его надо убедить. Если не получается – что ж, пусть решение будет мягким, дабы оно устроило всех.
Народ высказывался. Ингвара почти никто не поддержал.
– Перестраховщики, – только и сказал тот, покачав головой. – Хорошо, пусть так оно и будет. Потом сами будем смеяться – пустого места испугались.
– И еще, – проговорил Георгий, оглядев собравшихся. – Надо бы довести до народа: на охоту ходим не по одному. По двое, лучше – по трое. Так будет надежнее.
Сигурд кивнул. Эвелина, впервые участвовавшая в Совете, лишь промолчала. Кажется, они не были расположены к новой ссоре. И это было хорошо.
Следующие дни показали, что прав был вроде бы все же Ингвар. По крайней мере, ни одной из тварей в окрестностях Эльсинора не обнаружилось. Даже уверенность Георгия в том, что «нетопыри», проиграв первый раунд битвы с людьми, не оставили своих намерений уничтожить колонию, начала как-то сходить на нет. Лес выглядел почти что безопасным, и пожелание о том, чтобы на охоту люди ходили не по одному, так и осталось словами. Лишь дружинники Сигурда все так же зорко следили за окрестностями. Ополченцы, которые еще продолжали дежурить, расслабились окончательно.
Ничто так не разлагает, как вынужденное безделье. Двое ополченцев были замечены в пьянстве, чего раньше случиться просто не могло. Конечно, больше в дозорах они не появлялись, но от этого было не легче: еще чуть-чуть – и половина Ингваровых людей начнет пить.
Просто от скуки.
После инцидента с самогоном ядовитые стрелы и арбалетные болты были на всякий случай изъяты у всех ополченцев.
Кое-как выручала подготовка к турниру: тренировки стрелков и мечников все же требовали определенной дисциплины, а участвовали в них в основном те, кто охранял Эльсинор. Дружинники тренировались отдельно под присмотром Сигурда – тот, по слухам, и сам уже принимал участие в учебных поединках. Значит, Эвелина сдержала-таки свое слово, и ярл будет здоров. Вот и славно – если его раздражение было связано с физической слабостью, значит, оно должно пройти. И повода для скандала больше не станет.