Плач по тем, кто остался жить
Шрифт:
Во время разговора я намеренно переводил разговор на то, что он ездил на хутор Пономарев за кошельками. Но Свиридов в тот же час переменял тему на другую, ссылаясь на свою неразвитость в прошлом, темноту и невежество.
Больше по теме ничего пояснить не могу Протокол записан с моих слов и так далее.
Подписи свидетеля и Кугно.
Зюзин Сергей Иванович, 1902 года рождения, уроженец села Сухой Донец Богучарского уезда Воронежской губернии, из крестьян-бедняков, имущественного положения – нет, подданство СССР, образование низшее, женат, в запасе
– Что вам известно о приезде военнослужащего Свиридова Николая к себе на родину в первых числах мая месяца сего года?
– Примерно в первых числах мая в Боковский сельсовет зашел военнослужащий Свиридов Николай, который потребовал справку о социально-имущественном положении, как до, так и после революции. Не зная, кто он, я предложил ему обратиться к уполномоченному, а потом я заверю его подпись печатью. Спустя несколько часов времени он явился в сельсовет со справкой… президиума райисполкома Егорьевской. В справке, кроме вопросов, относящихся к социальному положению, другие вопросы не затрагивались, я заверил справку и отдал ее Свиридову.
Находясь в сельсовете, Свиридов в моем присутствии рассказывал о том, что он находился за границей по командировке Москвы и о том, что он получил там второй орден Красного Знамени.
Больше по настоящему… не могу.
Расписываюсь (подпись).
Допросил (подпись Кугно).
1936 года декабря 27 дня я, уполномоченный 7-го отделения НКВД Карышев, допросил нижепоименованную в качестве свидетельницы с соблюдением статьи 96 УК УССР.
Свиридова Мария Трофимовна (отчество написано нечетко) 1897 года, уроженка села Хатки Черкасского района Киевской области, украинка, малограмотная, замужняя, осуждена в 1935 году по ст. 147 УК УССР на 2 года.
По существу дела дала показания.
До ареста с мужем проживала в городе Полтава Харьковской области, фамилия моего мужа Свиридов Николай Семенович, 42 лет, уроженец станицы Боковской Верхне-Донской области, по национальности казак. В настоящее время работает в Полтаве (инструктором) командиром разведдивизиона (слово «разведдивизиона» написано очень своеобразно), состоит членом партии с 1925 года по настоящее время. Во время Гражданской войны с 1918 по 1920 год служил в белой армии, в каком чине он был, не знаю. Также не знаю, в какой части служил. Что он был в белой армии, он говорил сам и ево (именно так) мать Свиридова Мария Никифоровна. В 1920 году он перешел в <…>
Скрывает о том, что служил в белых и во время чистки партии показывал, что служил в Красной Армии. По его словам, не все односельчане знают, что он служил в белой армии. По этой причине он даже ни разу не бывал у себя на родине.
В 1933 году он работал в Танну-Тувинской Республике городе Кызыл в качестве инструктора кавалерийской дивизии, тогда я тоже жила вместе. Он нескольким лицам продал оружие: продал за 125 рублей Коломысову <…> Йосиповичу, работавшему в гор. Кызыл. (Далее еще четыре фамилии).
Кроме этого, продал винтовку, кому не знаю… за какую цену, тоже не знаю.
– Где он доставал винтовки?
– Нелегальным путем доставал с дивизии (?).
Больше показать не могу, с моих слов записано верно и прочитано…
Подписи обоих.
Глава седьмая. «И оказался он в Бездне, и стал он Бездной»
С июля по август Николай Семенович пребывал в тюрьме и с каждым днем оптимизма у него насчет своего будущего убавлялось. Как и после не столь частых допросов его самого, так и слушая, что рассказывают сокамерники и в чем их обвиняют.
Стратег и аналитик из него был неважный, но сейчас он вспоминал, что слыхал на Востоке такую фразу, что наступит день, когда для всех неверных зажгут один костер. И смысл ее был, скорее всего, том, что в этом костре все неверные погорят.
Много было поляков из Чутовского района. В прошлом году чистили приграничную полосу на Подолии от сомнительного элемента и тех сомнительных переселяли в Полтавскую область подальше от польской границы. А вот через год костер пришел к ним. И вызывали их к следователю, и читали им показания односельчан, что он, Горчинский, тогда-то в присутствии таких-то говорил, что в СССР живут плохо, а в Польше лучше, и именно потому, что здесь колхозы есть, а в Польше нет. Поскольку Горчинский это сказал не сам себе, а людям, то это называется антисоветская агитация. И то, что он на займ подписываться не хотел, и других агитировал так сделать, что тоже сильно напоминает саботаж.
Франца Лубека обрадовали тем, что он сказал, что скоро у Польши с СССР будет война и в ней СССР обязательно проиграет, а тогда Украина перейдет к Польше, и никаких колхозов не будет, все будут жить хорошо.
Это уже совсем плохо – измена Родине называется.
А поскольку за каждым переселенным тянется шлейф того, что некогда ходил за границу, обучал детей в Польше за счет польского правительства, участвовал в разных сомнительных организациях, был знаком с ксендзом, ныне признанным шпионом, то получается, что он не внезапно заблудившийся темный селянин, а закоренелый антисоветчик и после переселения из приграничной полосы продолжающий свое черное дело.
Кто это признавал, кто говорил, что было почти так, но не совсем, то есть частично признавал вину, кто отпирался до конца, но у следователя в деле уже лежали отрицательная характеристика из сельсовета или колхоза, и также три протокола допроса односельчан как свидетелей. И те самые слова за подписями их, что да, говорил их односельчанин Горджонзельский, Лубека или Горчинский такие слова.
Это пахло для обвиняемых «Первой категорией». Для жены – ссылкой в Казахстан, для детей – детдомом. Могли, конечно, их взять совершеннолетние старшие дети или другая родня, а если нет – детдом.
Были и знакомые люди, например, лейтенант из саперной роты дивизии. Обвинялся в том, что довел вверенную ему технику до ручки путем небрежного хранения. Вот тут Николай Семенович узнал, что были в дивизии траншеекопатели. Он же полагал, что для того существует шанцевый инструмент и руки, и практика выезда в летние лагеря показывала, что обычно его берут в руки и им копают, когда поставлена учебная задача отрыть траншею или надо что-то выкопать для хозяйственных нужд.
Частично знакомые военнослужащие: много было с артиллерийского склада № 72, откуда разведдивизион получал боеприпасы.