Плач по тем, кто остался жить
Шрифт:
Но существуют и показания, подшитые к делу, что Зюк и Свиридов встречались и в другой обстановке, причем ругались, и капитан Свиридов матерно ругал своего начальника. Правда, автор показаний этого лично не видел, а сообщил с чужих слов. Есть и другие показания, что Свиридов хвастался поддержкой Зюка. Вот и попробуй понять, кто здесь врет.
Еще можно добавить, что в 1936 году Свиридов посетил свою родину, где не бывал уже много лет, и там его заметили. Возможно, он туда поехал вместо поездки на курорт. Для чего это ему был нужно? Для разведки, что еще может всплыть
Итогом полтавского периода его жизни на начало 1937 года можно счесть то, что он многократно показал себя склонным к опасному для себя трепанию языком, разоблачен как сильно приукрасивший свое прошлое (а оттого подозрительный в том, что известно еще далеко не все о его прошлом), и не сильно популярен среди среднего командного состава дивизиона. О последнем прямо сказано в характеристике, а также имеется много желающих рассказать плохое о нем и следствию, и трибуналу. Есть также не очень явное, но указание, что за Свиридовым установлен негласный надзор НКВД. Сообщившая об этом дама могла путаться в терминах, и, возможно, это называлось как-то не так.
И «легион бед» еще скрывался за горизонтом.
Глава шестая. Легион бед на пороге
А материалы множились.
В декабре 1936 года получены данные из колонии, где содержалась прежняя жена Мария Трофимовна, и она рассказала о том, что ее муж служил в белых и, будучи в Туве, продавал по 125 рублей казенные винтовки. В феврале 1937 года гражданка Афанасьева сообщает о «художественных словах» Свиридова, и о том, что он под наблюдением.
Товарищ Анисимов рассказал про январь 1937 года, когда Николай Семенович продолжал говорить, что в стране социализм еще не построен и, пока где-то в капиталистической стране не случится революции, то до того его не будет.
И снова отличился в Кобеляках, разгласив секретные сведения, что по планам мобразвертывания будет развернут второй разведбатальон, командиром которого будет Свиридов, начальником штаба – Анисимов, а присутствующие там командиры запаса будут служить в том батальоне. И прямо сказано про «длинный язык» Свиридова.
Немного позднее Николай Семенович признался в том, что сказал про то, что будет развернут второй разведбатальон, командиром которого будет сам Свиридов, но это якобы все, что он сказал.
8 июля 1937 года Николай Семенович был арестован. Относительно даты тоже есть вопросы, но следственное дело заведено именно с этого числа.
Об обстоятельствах ареста его будущий следователь Гравель в следующем году сообщил:
«Не помню, но, кажется, в мае 1937 года мною, Машошиным и Марченко был арестован бывший помощник начальника разведдивизиона 25-й дивизии Свиридов.
При производстве ареста Свиридов оказывал сопротивление, но его жена оказала на него влияние, и он подчинился».
В следственной тюрьме заполнили анкету арестованного и все прочие бумаги, а вскоре он оказался на допросе.
1937 года июля 8 дня я, полковой оперуполномоченный 5-го отдела Полтавского городского отдела НКВД и ОО 25-й СД сержант госбезопасности Гравель, сего числа допросил в качестве обвиняемого Свиридова Николая Семеновича, заявившего о себе такие данные:
Свиридов Николай Семенович 1895 года рождения, уроженец хутора Евлантьево Боковского района Донской обл., женат, гражданства СССР, по национальности русский, с низшим образованием. Беспартийный, под судом и следствием не состоял, бывший помкомвзвода дивизиона, со званием капитана, ныне демобилизован, нигде не работает, находится на пенсии, награжден орденом Красного Знамени, проживает в г. Полтаве, улица Сенная, 20.
Итак:
– В каком году вы служили в армии белых?
– С июня по сентябрь 1918 года и с марта по декабрь 1919 года.
– Почему был перерыв с октября 1918 года по март 1919 года?
– Был ранен в руку.
– В бою с кем вы были ранены?
– В бою с красными в районе слободы Мачеха Саратовской губернии.
– В какой части белых вы служили?
– В 33-м казачьем полку.
– Кто вместе с вами служил из ваших родственников в белых?
– Служил мой брат Яков в 33-м полку, он был убит в бою с красными в 1918 году.
– Кто из ваших односельчан служил вместе с вами в белых?
– Евлантьев Иван Леонтьевич, братья Гавриловы Петр и Иван Васильевичи, Евлантьев Панкрат Ефимович, Сигнат (так!) Зотович Быков, братья Кошелевы Егор и Федор, Соловьев Иван Михайлович, Гордеев Степан, Свиридов Вениамин Кузьмич.
– Где эти лица находятся в данное время?
– Соловьев, Гордеев, Гаврилов Иван, Евлантьев Панкрат проживают в хуторе Евлантьеве. Остальные высланы в 1933 году за саботаж на Север. Кто из них жив в настоящее время – не знаю.
– Кто руководил тем белоотрядом, в котором вы служили?
– Полковник Попов с хутора Попов, адъютант Сенин – есаул, это был полк.
– Когда вы вступили в партию?
– В 1920 году.
– Вступая в партию ВКП(б), вы скрыли свою службу у белых?
– Вступая в партию, я этого не скрывал.
– Будучи в Красной Армии, вы скрывали свою службу у белых, вы подтверждаете это?
– Да, подтверждаю. Я в Красной Армии с 1920 года, но в послужных списках мне было отмечено делопроизводителем 38-го кавполка 7-й Самарской кавалерийской дивизии Романенко, что я служу с 1918 года. Мне это впоследствии стало известно действительное положение со временем, я умолчал об этом.
– С какой целью вы скрыли службу у белых в послужном списке?