Плач под душем
Шрифт:
На следующий день после инцидента с машиной муж продолжал ворчать. Он никогда не успокаивался скоро.
– Кто-то из придурков, с которыми ты общаешься, решил всю ночь торчать под твоими окнами! Вокруг тебя одни ненормальные! Я не понимаю, как можно находиться на подобной работе! В конце концов, здесь мой доми я этого не потерплю!
И как ни пыталась я ему объяснить, что нет абсолютно никакой связи между мной и стоящей на тротуаре машиной, и, кроме того, двухэтажный старинный особняк в центре города со множеством квартир вряд ли может ему принадлежать – увы, всё было бесполезно! Муж разорялся ещё больше, и, чем проще, умней и логичней были мои аргументы, тем более нелепей выглядели его доводы. Самым потрясающим по гениальности было:
– Что ты так его защищаешь? А может, ты вообще
На это мне просто нечего было сказать!
Утром следующего дня я, как всегда, ушла на работу. Телефонный звонок раздался около десяти часов. Трубку снимала Вика, наша секретарша, главной обязанностью которой было отвечать на звонки. Надо сказать, телефон звонил беспрерывно, с периодичностью раз в три минуты, и этот вечный гомон (хлопающие двери, люди, бесконечные звонки) был основной принадлежностью нашего офиса. Около десяти утра Вика громко крикнула из другой комнаты:
– Тебя к телефону, Натали!
В тот момент я просматривала образцы реклам для телевидения, и мне было нужно решить, кому их подсунуть, какому из агентств. Поэтому я машинально схватила трубку и буркнула:
– Я сейчас занята. Пожалуйста, перезвоните попозже.
– Ты доиграешься, сука, – ответили мне.
Я опешила. Голос был мужской, грубый и довольно уверенный. Так обычно разговаривают бригадные, особенно – мелкие шестёрки. Я неплохо различала по телефону голоса, но в тот момент я была твёрдо уверена: я никогда не слышала этого человека прежде. Я не знала, кто он такой! Но, тем не менее, я ошарашено пролепетала:
– Что?
– Я уже сказал! Ты доиграешься, сука! Предупреждаем: ты играешьс огнём! Сука подлая с длинным носом…
– Кто это?
– Скоро узнаешь!
– Одну минутку, подождите… – моих мозгов хватило на то, чтобы броситься в приёмную к Вике и быстро схватить трубку её аппарата, в котором был определитель номера. Сделав Вике быстрый знак замолчать.
– Кто это говорит?
– Скоро узнаешь, сука! Тебя предупреждают! Прекрати это делать! Если ещё раз ты покажешься в том доме, тебе быстро укоротят длинный нос!
– В каком доме?! Я ничего не понимаю!
– Все понимаешь! И если ты меня не послушаешь, останешься без хорошей мордочки!
– Наверное, вы не туда попали! Кто вам нужен?
– Ты! Мне нужна ты. Мне нужно, чтобы ты поскорей сдохла, сука!
– Кто.
Он уже повесил трубку. На определителе номера светилось одно слово: «таксофон». Я обернулась к Вике.
– Кто это был?
– А вы разве не знаете?
– Кого он спросил? Как именно?
– Он попросил позвать к телефону заместителя директора Наташу. Да, а перед этим спросил, попал ли он в агентство путешествий «Магнолия». Я говорю, что да. А он: мне нужна Наташа, заместитель директора. А у нас ведь только одна Наташа – это ты. Я что-то сделала не так?
– Нет, всё в порядке. Просто звонил какой-то придурок. Наговорил кучу гадостей, и даже не представился. Наверное, какой-то недовольный нашим обслуживанием…
Я постараласьи самой себе внушить эту мысль. Дело в том, чтохоть мы и транслировали шикарную дорогую рекламу, но дело имели только с дешёвыми отелями. И многие из клиентов, привыкших к более шикарному сервису, выражали недовольство. Это был не первый хамский звонок. Многие звонили с претензиями, которые выражали отборным матом. Некоторые тоже не представлялись. Но этот звонок… Целый день он не выходил у меня из головы по одной простой причине: он был слишком не похож на остальные! Кто этот человек? Что он от меня хотел? О каком доме речь? Я не посещаю никакие дома, кроме квартиры мужа, где живу, и своей работы! В гости к подругам не хожу, предпочитаювстречаться в кафе, ресторанах. Я могла бы подумать, что это глупая выходка кого-то из моих любовников. Но как только я вышла замуж, я ликвидировала всех! Ничего подобного в моей жизни нет! И вообще я не понимала: что именно от меня можно требовать? Куда именно не ходить? Все дела валились из рук. Я чувствовала себя выжатой. Здравым смыслом пыталась себя успокоить: мало ли на свете придурков, мало ли кто может сюда звонить… Наташу из «Магнолии» знают по городу, наверное, несколько тысяч, даже те, с кем я не была лично знакома. Слава о нас катится по городу, как танк.
Я никому не сказала обэтом звонке. Загруженная делами Вика через пять минут забыла онём. В тот день всё валилось из рук, но больше подобных звонков не было. К сожалению, с детства я страдала тяжелейшим расстройством памяти: никогда и ничего мне не удавалось забыть. Я не умела забывать, и это было своего рода патологией. Очень мешающей жить. В тот день я задержалась на работе до шести часов. Мне пришлось долго провозиться с телевизионной рекламой. В шесть было уже темно. Офис нашей фирмы находился во дворе большого многоэтажного дома. Двор в форме колодца был окружён множеством высоких домов. На улицу вёл длинный тёмный подъезд, выходящий прямо на автомобильную стоянку. Подъезд был совсем темным, хотя и улица, и стоянка были достаточно хорошо освещены. Когда я уходила домой, в офисе оставалось несколько человек. Наш художник Вадик и его помощница, компьютерный графист Света. Охранник. Кто-то из менеджеров. И даже секретарша Вика.
Попрощавшись со всеми, я собрала вещи и направилась к выходу, думая заскочитьза продуктами в гастроном. На улице было темно и холодно. Накрапывал дождь. В домах тускло светились окна. Во дворе никого не было. Я быстро вошла в подъезд. Было слышно, как стучат мои каблуки по асфальту. Как всегда, в подъезде не было ни одной лампочки. Я ничего не могла разглядеть. Всё произошло очень быстро.
Вдруг меня толкнули к стене. Я чуть не упала, больно стукнувшись спиной о почтовые ящики. Прямо ко мне метнулась тёмная тень. Судя по всему, это был мужчина достаточно высокого роста. Я истерически закричала и схватилась за сумку, но он не сделала никакой попытки её забрать. Вместо этого поднял вверх руки…и я чуть не ослепла, ошарашенная яркой вспышкой фотоаппарата… Это была какая-то особенно яркая вспышка (наверное, профессиональная), слепя которой, он сфотографировал моё лицо несколько раз. Совсем обалдев, я даже не думала сопротивляться. После этого мужчина быстро побежал к выходу на улицу, зажав фотоаппарат в руке. Был слышен шум отъехавшей машины. у меня подогнулись ноги и я ничком повалилась на землю. У меня не было сил кричать. Тем не менее мои крики привлекли внимание. Очень скоро я увидела рядом с собой художника Вадика, охранника и Вику, которая с ужасом вытирала моёзарёванное лицо. В три голоса они кричали, спрашивая, что случилось и всё ли в порядке… Охранник светил на меня фонариком, пытаясь понять, нет ли повреждений. Я ревела и не могла говорить. Кое-как меня подняли на ноги и заволокли обратно в офис. Я по-прежнему истерически сжимала сумку в руке. Зубы громко стучали о стакан воды, поднесённой Викой. Вокруг меня толпились все, ктотолько там был. В тепле и ярком свете привычного помещения я быстро пришла в себя. Ко мне даже вернулась речь.
– Он был в подъезде… мужчина… высокого роста… В чем-то тёмном… Кажется, в тёмном костюме… он на меня набросился, толкнул к стене… Я больно ударилась спиной о почтовые ящики. Сначала я думала, что он хочет забрать сумку, но он… он… – тутя снова разрыдалась. Все сильно обеспокоились. Кто-то деликатно осведомился:
– Он вас тронул?
– Он… сфотографировал моё лицо!
Все обомлели. Кто-то не выдержал:
– Что сделал?!
– Поднял фотоаппарат с яркой вспышкой и стал фотографировать! Он сфотографировал меня несколько раз, а потом смылся!
Изумление окружающих не проходило. Наконец охранник, как самый деловой, сказал:
– Позвонили в милицию и вашему мужу. Они уже едут.
Милиция приехала через двадцать минут. Муж, как всегда, опоздал. Четверо молодых людей в форме, высокого роста и почему-то с автоматами. Один из них (лет тридцати, с симпатичным лицом) был главный. Он внимательно выслушал мою историю и всё записал. Потом отложил бумагу и ручку.
– Вы меня, конечно, извините… Я работаю достаточно долго, и у меня большой опыт. Я видел и слышал практически всё, много раз. Но психа, который нападает на женщину, чтобы сфотографировать, мне не приходилось видеть! Вы уверенны, что он вас не изнасиловал? Может, вы просто не хотите сказать?