Плач Синайских гор
Шрифт:
Ну что с ним будешь делать?!
Хозяин хлопнул верблюда по задней ноге. Тот ускорил шаг. Впору было взвыть от страха. Но вместо этого пристыдила себя. Сиди, не вой! Сама виновата. Перед тем, как поехать по путевке в Египет, хвасталась друзьям: «Взять да хоть раз в жизни на верблюде покататься!» Мысль материальна. Вот и ёрзай теперь между горбами. Кричи – не кричи, бедуин с верблюда не снимет, пока не довезёт до места, от которого начинают свой отсчет семьсот сорок крутых ступеней.
Покосилась на хозяина верблюда. Тот улыбнулся. Снял пиджак, протянул ей. Джентльмен, однако. Отвела его руку. Показала на свитер, которым была обвязана поясница. Их предупреждали, что на вершине будет градусов десять, не больше. На одной из гор светился огонь. Мамаду объяснял, что это хижина бедуина-отшельника. С ума сойти! Как тут жить одному в этом каменном мешке? И главное,
Вот, наконец, и последняя стоянка. Верблюд опустился на колени и лег у широкой скамейки. Ей не составило труда соскочить с седла. Отдала обещанные пять долларов. Бедуин улыбнулся, сверкнув угольками глаз:
– Хороший верблюд?
– Хороший! – кивнула она. – Правда, немного сумасшедший. И все же спасибо вам.
Теперь предстоял подъём на вершину высотой в семьсот сорок ступеней. Попила чаю, взглянула на гору и принялась штурмовать последнее препятствие. Впереди и сзади, также тяжело дыша, шли незнакомые ей люди. Конечно, путешествовать одной «не в кайф». Рена с Олегом в Египте уже восьмой раз. Их экскурсиями не прельстишь. И в автобусе из их гостиничного комплекса она тоже была одна. Остальные туристы из пятизвездочного отеля «Hilton». Не отель – дворец! И море через дорогу. Хорошо, конечно, но дорого. От их отеля до моря полтора километра. Каждый час от гостиницы до пляжа курсировал бесплатный автобус. Не очень удобно, но зато путёвка значительно дешевле. Комплекс еще только достраивался. Кое-где велись строительные работы. Пальмы на территории посадили, судя по всему, совсем недавно, так как их кроны были заботливо укрыты от лучей палящего солнца каким-то материалом. Но кустарники цвели шикарно. С раннего утра их старательно поливали из шлангов молоденькие арабские парни в зелёных спецовках. Они украдкой бросали косые взгляды на полуобнаженных женщин, которые купались в бассейнах с голубой водой. Глядели с неподдельным восторгом, как на молодых, так и на пожилых женщин. Мужчин среди отдыхающих было мало. На группу в сорок человек – четыре редкостных экземпляра. Два добропорядочных мужа, старик преклонного возраста и шестнадцатилетний паренёк, стесняющийся своей властной мамы. Молодым девчонкам – лафа. Каждый шаг под прицелом горящих чёрных глаз. Хотя провожают взглядами не только молодых…
Интересный народ эти арабы. Вот почему, к примеру, воду и фрукты в гостиничный комплекс вносить не разрешается? Нарушение прав человека, причём нарушение чистой воды! В завтрак напитки предлагались бесплатно, а в ужин – извольте раскошелиться. Смешнее – не придумаешь. Накормят до отвала всякой перчёной и слащёной всячиной, а «водопой» – за дополнительную плату, по ресторанным расценкам. Наши мужики, все как один, сразу уподобились египетским верблюдам. Два стакана соку до еды, три – после, и никаких проблем на все двадцать четыре часа. А у кого «с будуна засуха» – холодильник забит подпольной «минералкой». Какие запреты в силах остановить русского человека, когда он хочет пить? Может, с законопослушными немцами этот фокус у арабов и удавался, но не с нашим российским братом. Ещё диву давалась на тот факт, что у каждого здания, в котором всего шесть номеров, день и ночь сидит полицейский в синей униформе. Мило улыбается и, как попугай, на все случаи жизни твердит одну и ту же заученную фразу: «Как дела?». Кого или от кого здесь охраняют?
Прежде чем взять путёвку в Египет, порылась в интернете. О местных жителях в туристических агентствах давалась такая информация: «Если позволишь себе пообщаться с египтянами, выпить с ними чаю каркаде в пропахшем восточными ароматами магазинчике Шарм-эль-Шейха, если посмеёшься с ними, нормально реагируя на их не в тему брошенные шутки, списав всё на культурные различия, они раскроются тебе, как дети, и расскажут больше, чем положено знать обычному туристу. И тогда ты узнаешь, что Египет – это не только пирамиды и море».
Откуда-то из темноты раздался жалобный голос на английском:
– Мадам! Помогите! Дайте, пожалуйста, руку!
Это к кому? К ней, что ли? Прервала мысленную чехарду, остановилась, внимательно пригляделась к пареньку с кинокамерой на груди, который сидел в стороне на камне.
– Что случилось?
– Не могу подняться, ноги болят.
Довольно приличный английский. Фонетика у многих арабов очень страдает. Произносят слова так, как в немецком языке, то есть следуя написанию. А ведь в английском есть большая «закавыка» по принципу: «пять» – пишем, «три» – на ум пошло. Руку, конечно, подала. Манера его обращения к ней пришлась по душе.
– Вам, синьор, обязательно на самую вершину?
– Да, конечно! Мне для рекламы нужно снять фильм о восходе солнца.
– Вы на этой экскурсии впервые?
– Да, мадам.
– Тогда вы очень легко одеты. Вас что, не предупредили, что в горах ночью холодно?
– Ничего. Днём отогреюсь.
Разговаривали и подтягивали друг друга за руку. Таким образом подниматься было значительно легче.
– А вы откуда?
– Из России.
– Впервые встречаю российскую девушку, которая так хорошо говорит по-английски.
– Благодарю за комплемент, однако я не столь молода, как вам кажется.
– А сколько вам лет?
– Два дня назад стукнуло сто пять. А вам?
– Двадцать восемь. Как вас зовут?
Терпеть не могла этого вопроса! Но и не ответить тоже было нельзя: «экий секрет»!
– Светлана. – Отчество опустила, знала, что иностранцам его не выговорить. – А вас?
– Самир.
– Очень приятно. Вы оператор?
– Нет, юрист. Но у нас юристы получают очень мало. К тому же я только закончил университет. Опыта работы никакого. А съёмка любительских фильмов для туристов даёт неплохой дополнительный заработок.
– Вы женаты?
– Что вы! Я ещё далеко не обеспеченный человек.
– А что, жениться может только тот, кто хорошо обеспечен?
– А как иначе? Как же содержать семью? Редко кто из наших женщин работает. Разве вы видели в сфере обслуживания арабских женщин?
Задумалась. А ведь, правда. И в ресторане, и в номерах, и на территории гостиницы, и на пляже – одни молодые мальчики в возрасте от восемнадцати до двадцати пяти.
– В какой гостинице вы живёте?
– Пусть это будет моим маленьким секретом, – шутливо похлопала она его по плечу.
– Почему?
– А для чего вам это знать?
– Я вас найду!
– Этого мне только не хватало!
– Мне очень нравятся ваши глаза. Они умные и добрые.
– Вам так кажется в темноте. С рассветом это впечатление рассеется, как утренний туман.
– А голос? У вас очень приятный тембр. Он просто завораживает!
Боже мой! И этот туда же!
– Я знаю несколько русских слов.
– Да? Каких?
– «Как дела?», « Хорошо!», «Как тебя зовут?», « Здрасти-мордасти!», « Гуси-гуси! – Га-га-га! Есть хотите? Да-да-да!».
Он намеривался произнести ещё одну фразу, что-то про Новый Год. Она догадалась, какую, поморщилась и подняла руку, словно хотела защитить себя от этой пошлости.
– Достаточно!
– Почему?
– Вас наши туристы учат не самым хорошим оборотам речи. И вы повторяете за ними всякую ерунду, которую они произносят смеха ради.
– А что означает по-русски «ни хрена не надо!»?
Поморщилась. Отвернула голову в сторону.
– Пощадите мои уши!
– Понял! Это очень плохо? – Он явно забеспокоился. – Я заметил: стоит мне только произнести эту фразу, как русские девушки тотчас отходят в сторону и не хотят со мной больше разговаривать.