Плач в ночи
Шрифт:
Дженни обнаружила, что ее тянет скрыться в лесу, найти хижину Эриха. Однажды она вошла в лес на пятьдесят ярдов. Солнце скрывали густые ветви. Мимо нее, задев ноги, пробежала лиса в погоне за кроликом. Испугавшись, Дженни направилась обратно. Птицы, гнездящиеся на деревьях, возмущенно хлопали крыльями, когда она проходила мимо.
Из каталога «Дэйтон» Дженни заказала одежду для беременных. «Почти семь месяцев, — подумала она. — А обычная одежда не так уж мне тесна». Но новые блузки, слаксы и юбки подняли ей настроение. Дженни припомнила, как экономно
— Заказывай, сколько хочешь.
На ужин Дженни надела изумрудное шелковое платье-костюм с белым кружевным воротником, простое и хорошо сшитое. Она знала, что Эриху нравится, когда она в зеленом. Это придавало ее глазам нечто особенное. Как ночная сорочка цвета морской волны.
Гарретты и Эмили приехали вместе. Дженни показалось, что между Марком и Эмили возникла новая близость. На диване они сидели рядом. В какой-то момент ладонь Эмили легла на руку Марка. «Может, они помолвлены», — подумала Дженни. От этой мысли ей стало больно. Почему?
Эмили заметно старалась быть приятной. Но сложно было найти общие темы для разговора. Она рассказывала об окружной ярмарке:
— Они мне всегда нравятся, хоть и старомодные. И все говорили о том, какие очаровашки ваши девочки.
— Наши девочки, — улыбнулся Эрих. — Кстати, вы все будете рады узнать, что процесс удочерения завершен. Девочки - Крюгер на законных основаниях.
Конечно, Дженни ожидала этого. Но как давно Эриху известно об этом? Уже несколько недель он перестал спрашивать Дженни, не против ли она, если он возьмет малышек на прогулку. Была ли причина в том, что они - «Крюгер на законных основаниях»?
Люк Гарретт не сказал и двух слов. Он предпочел сесть в кресло с подголовником. Спустя какое-то время Дженни поняла почему. Оттуда был лучше всего виден портрет Каролины. Люк редко отрывал от него взгляд. Что он имел в виду, предупреждая о несчастных случаях?
Ужин удался на славу. Дженни приготовила томатный суп-пюре по рецепту, который нашла в старой поваренной книге на кухне. Люк поднял брови:
— Эрих, если я не ошибаюсь, это тот самый рецепт, которым пользовалась твоя бабушка, когда я был мальчишкой. Отлично, Дженни.
Словно чтобы компенсировать свое молчание, Люк предался воспоминаниям о юности.
— Мы с твоим папой, — говорил он Эриху, — в детстве были такими же близкими друзьями, как вы с Марком.
В десять часов гости разошлись по домам. Эрих помог жене убрать со стола. Казалось, ему понравилось, как прошел вечер.
— Кажется, помолвка Марка и Эмили не за горами, — сказал он. — Люк будет рад. Он уговаривал Марка остепениться.
— Мне тоже так показалось, — согласилась Дженни. Она постаралась, чтобы ее слова прозвучали радостно, но поняла, что попытка не удалась.
В октябре стало обжигающе холодно. Жалящие ветра содрали пышное убранство с деревьев, трава от заморозков пожухла, дождь стал ледяным. Теперь печь все время тихонько гудела. Каждое утро Эрих разводил огонь в кухонной плите. Бет и Тина спускались к завтраку, завернувшись в теплые халаты, и с нетерпением предвкушали первый снегопад.
Дженни редко покидала дом. Долгие прогулки были слишком утомительны, и доктор Элмендорф посоветовал прекратить их. Ноги часто сводило, и она боялась упасть. Каждый день после обеда приходила в гости Руни. Вдвоем они готовили вещи для новорожденного.
— Никогда не научусь шить, — вздыхала Дженни, но все равно ей было приятно шить простенькие кимоно из ткани в цветочек, которую Руни заказала в городе.
Именно Руни показала Дженни тот угол на чердаке, где стояла плетеная колыбель, закрытая простынями.
— Я сделаю для нее новую кайму, — пообещала Руни. Занятия как будто проясняли ее разум, и по несколько дней кряду она не путалась в мыслях.
— Я поставлю колыбель в старой комнате Эриха, — сказала Дженни. — Не хочу трогать девочек, а другие комнаты слишком далеко. Боюсь не услышать ночью ребенка.
— Вот и Каролина так говорила, — охотно поделилась Руни. — Знаешь, комната Эриха была частью хозяйской спальни, вроде как альков. Туда Каролина поставила колыбель и детский комод. Джону не понравилось, что малыш спит в его комнате. Сказал, не для того у него большой дом, чтоб на цыпочках ходить вокруг младенца. Тогда и поставили перегородку.
— Перегородку?
— Разве Эрих не рассказывал? Ваша кровать раньше стояла у южной стены. А за изголовьем, там, где кровать сейчас, есть раздвижная стена.
— Покажи, Руни.
Они поднялись наверх, в старую комнату Эриха.
— С вашей-то стороны, ясно, открыть нельзя, там изголовье, — говорила Руни. — Но смотри-ка... — Она отодвинула в сторону кресло-качалку с высокой спинкой и показала утопленную ручку на обоях. — Смотри, как просто.
Панель бесшумно сдвинулась.
— Каролина хотела, чтобы, когда Эрих подрастет, можно было просто отгородить его комнату. Мой Клайд делал перегородку, а Джош Бразерс помогал. Ну, разве плохая работа? Ни за что не догадаешься, что здесь панель.
Дженни застыла в проеме за изголовьем своей кровати. Наклонилась вперед. Так вот почему она чувствовала, что кто-то протягивает руку, прикасается к лицу. Она вспомнила постоянное ощущение длинных волос. Если распустить волосы Руни, они будут довольно длинными.
— Руни, — Дженни постаралась говорить непринужденно, — ты приходишь в эту комнату по ночам и открываешь перегородку? Может, чтобы взглянуть на меня?
— Я-то не прихожу. Но, Дженни... — Руни приблизила губы к уху Дженни. — Клайду я бы не сказала, он решит, что я чокнутая. Иногда он пугает меня. Говорит о том, чтобы ради моего же блага запереть в психушке. Но последние несколько месяцев я вижу, как по ночам Каролина ходит по ферме. Однажды я пошла за ней сюда, в дом, и она поднялась по задней лестнице. Вот почему я все думаю: если Каролина сумела вернуться, так, может, моя Арден тоже скоро придет.