Плач земли
Шрифт:
— Я — наоборот, — вздохнул Нери.
Когда деревья расступились, открыв дорогу холодным солнечным лучам, Нери почувствовал прилив сил, хотя голова по-прежнему кружилась, а мысли путались. Иллюзия того, что они ходят кругами, наконец, утратила чёткость. Да и две глубокие параллельные полосы, оставшиеся в грязи после колесницы, убеждали в том, что эти домыслы неверны.
— А чем живёт эта Венена Окто? — неожиданно поинтересовался Нери.
Уголки губ Кантаны задёргались.
— Тебе ли не знать? — она всплеснула руками. — Ты же её преследовал!
— Преследовал, потому что недосчитался инструментов, — сочинял на ходу Нери, — и подумал на неё. Она как раз крутилась рядом. Мне показался подозрительным её внешний вид.
Глаза Кантаны недобро блеснули.
— А откуда тогда имя её знаешь? Может, ты ещё что-нибудь скрываешь от меня?
— Она продавала сильванит какой-то барышне, — Нери изумлялся, как легко ему даётся ложь. За последние три дня он многому научился, и понял, что иногда слово «врать» — синоним глагола «выживать». Впрочем, терять уже было нечего. — Та назвала её по имени. Так что она за птица?
Внезапная бледность расползлась по лицу Кантаны. Губы её снова напряглись, сжавшись в бесцветный рубец.
— Да так, торговка местная. Многие совершенно справедливо, как ты успел заметить, считают её прохиндейкой. Но почему она так интересует тебя?
— Потому что она мне угрожала, — сиюминутные выдумки слетали с языка Нери, как песня. — Только что, при тебе. Я боюсь. Разве не очевидно?
— Я так и не поняла, что за информацию она у тебя просила?
— В том-то и дело, что мне невдомёк, — Нери перешагнул через мутную стоячую лужицу. — Поэтому я и опасаюсь последствий.
Некоторое время они шли молча, преодолевая препятствия глубоких луж и валы жидкой слякоти. Как ни странно, Нери не удивляло, что Кантана не желает разговаривать о Венене. Он представлял себя на её месте, пытаясь проникнуться недовольством. Да если бы она расспрашивала о Гандиве, он бы надуто молчал и даже не пытался казаться вежливым! Хотя, может и ляпнул бы пару гадостей сквозь зубы.
Неожиданно Кантана снова заговорила, и в её голосе уже не слышалось недовольства.
— Она самобытная, — Нери тут же понял, о ком идёт речь. — Хитрая, словно голодная лиса, и очень умная. Про таких говорят: мать родную продаст. Люди подобных сторонятся. И ты сторонился бы.
— Она хитра, но очень труслива, — вырвалось у Нери. — И, к тому же, это ей досаждает.
— С чего ты взял? — фыркнула Кантана.
— Она нарывалась, видя, что ты не можешь дать ответа, — Нери развёл руками. — Совершенно очевидно, что это было самоутверждение. Не перед тобой, и не передо мной. В её собственных глазах. Она словно сомневается в своём праве на существование.
— Откуда ты это всё знаешь? — Кантана снова начинала злиться.
«Я слишком хорошо знаю, какой крест приходится нести неудачникам», — хотел было сказать Нери, но предпочёл промолчать. Не хватало ещё, чтобы девчонка прознала о его слабостях и использовала информацию. Уж на это у неё точно мозгов хватит!
— Мне она лапши на уши не навешает, — произнёс он наконец.
— Лапшу на уши? — не поняла Кантана. — Думаю, она пока не настолько обезумела, чтобы носить с собой котелок.
— Да нет. У нас так говорят, когда кто-то хочет обмануть собеседника и пудрит ему мозг.
— Мозг пудрит? — воскликнула Кантана. — Нери, пощади мою голову!
— Это значит, обманывает, — раздражённо выцедил Нери.
— А, — Кантана махнула рукой. — Так бы сразу и сказал. Хватит изощряться в выражениях. Это тебе цену не прибавляет.
— Ты считаешь, что я цену себе набиваю? — надменно проголосил Нери.
— Да это же очевидно! — хихикнула Кантана.
— А больше ты ничего не заметила? — осклабился Нери.
— Я заметила, что ты смотрел мне выше головы, — Кантана поправила воротник плаща, — там, на развалинах. И что ты краснел.
Нери замялся и отвёл взор. Жар снова залил лицо. Кантана рассуждала о вещах, которые должны были остаться за кадром, с поразительной смелостью и совершенно без смущения. Должно быть, румянец смущения на его щеках приведёт её в неописуемый восторг! С ужасом Нери подумал о том, что придётся ещё невесть сколько тащиться сквозь лес наедине друг с другом.
Но оказалось, что судьба снова перешла на его сторону. Сквозь деревья просочилась чернота просмоленных крыш. Слякоть под ногами постепенно таяла, уступая место покрытию из грубого щебня.
Прекрасно! Ещё одной пятиминутки позора он бы не выдержал…
— Пришли, — отрезал он, надеясь, что ему удалось-таки перевести разговор на другую тему.
— Смотри теперь по сторонам, — приказала Кантана. — В оба.
— Зачем? — не понял Нери. — Что у вас тут, бандформирования орудуют? Как в старину?
— Чтобы вовремя заметить ту летающую штуковину, — пояснила Кантана. — Которую мы видели над лесом. Враг сейчас на нашей земле. Хотя война ещё не объявлена, нужно быть начеку.
— А если мы попадёмся им на глаза? — Нери пожал плечами, наблюдая за тем, как крыши становятся больше, приближаясь.
Его вопрос остался без ответа.
2
— Безмозглые олухи, — ворчала Венена, продираясь сквозь заросли ежевики. — Говорила же им, будьте начеку! Нет, нужно обязательно показаться всем на глаза. Ну скажи, Яся, разве так делают те, кому дорога жизнь?!
Хорёк завозился на плече. Коричневый хвост змейкой скользнул по шее, уронив несколько волосков на лиф платья.
Венена шла сквозь чащу, держа курс к условленному месту. Промёрзшие ветки кустарника, треща, ломались под подошвами. Липкая от слякоти оборка юбки собирала остатки сухой листвы. Сандалии прекрасно пропускали влагу, густая грязь впитывалась в чулки, неприятно холодя ноги. Но Венена не обращала внимания на дискомфорт. Она едва сдерживала злость. Не нужно было обладать исключительным умом, чтобы понять, чем закончится эта история, если по её пути вдруг ринется следок. Головотяпы с Первого Холма всё сделали для того, чтобы выдать и себя, и её!