Плач земли
Шрифт:
Топот ног ударил в спину, и Миа догадалась, что Кантана бежит следом. Ну, неужели совесть проснулась? Разговаривать с юной Бессамори больше не хотелось. Она действовала на неё, как триггер. Миа даже успела пожалеть о том, что доверила Кантане свою тайну.
— Не спеши отчаиваться! Я попробую найти того, кто сможет помочь тебе, — рука Кантаны легла на плечо.
Ветви зашептались над головой, словно предвещая беду. Миа послушно остановилась. И как вести себя дальше, чтобы не позволить конфликту разгореться в полную мощь?! Кантана, конечно, не самая приятная особь, но разные взгляды — не повод для
— Правда? — промямлила Миа.
Что ещё она могла сказать?
В глазах юной Бессамори загорелось вкрадчивым огоньком сомнение, и Миа, наконец, получила ответ на свой вопрос. В этой ситуации был и повод для радости: Кантана тоже не хотела наживать себе врага.
3
Мутные лучи прорезались сквозь окна, оседая на стенах острыми полосами. Гул голосов, врывающихся в каморку, оповещал о начале очередного замкнутого круга. Новый рабочий день. Новое утро: скомканное и ленивое. Новая порука. Неизбежность.
Туша поросёнка, разрубленная пополам, валялась на полу подсобки, истекая кровью. Лохматые волокна мяса казались болезненно-алыми рядом с обескровленной кожей. Вязкая багровая лужица расползалась перед Нери, угрожая коснуться ботинок. Приторно-сладкий запах с отвратительным душком спирал дыхание. Даже воздух от него становился стянутым и липким.
— Ты совсем криворукий, да?! — Донат в очередной раз ударил стену, и Нери прикрыл глаза, ожидая лобовой атаки. — Не знаешь, когда рубить?! Говорил же тебе, кровь ещё не вся стекла!
— Вижу, — промямлил Нери, потупившись. Топор болтался в его руке, как маятник.
— Ты запоганил всю вырезку! Скажи на милость, маменькин сынок, окупится ли мне эта туша?
Нери ещё крепче сжал топорище и попытался проглотить обиду. Эмоции снова угрожали перебить голос здравого смысла. Ярость рвалась наружу под напором, как влага из подземного источника. Он яростно кусал губы, прогоняя аффект. Остался лишь один путь: молчать до последнего, принимая оскорбления, как должное. Мрачная уверенность закралась в подсознание, стиснув плечи: ещё одна придирка, и он ударит Доната топором. А потом продаст на вырезку. И никогда об этом не пожалеет.
— Можно разрубить её на рагу, — предложил Нери робко.
— Я, скорее, тебя на рагу порублю, сопляк! — рявкнул Донат, и Нери содрогнулся, как последний трус. Оказывается, у оппонента те же мысли! Вот и не верь в теорию отражения. — Вот только жил у тебя многовато!
Нери стиснул зубы, стараясь не сболтнуть лишнего. Наружу рвались хамоватые шуточки с пожеланиями работодателю быть разодранным на шпик с чесноком.
— Вы очень добры, — выцедил он, наконец.
— Да, змеёныш! Я очень добр к тебе, потому что позволяю отработать долг! Я мог бы сообщить о твоём проступке сам знаешь куда. Не думаю, что тебе хотелось бы держать ответ!
— М-м-м…
— А теперь твой долг вырос! — продолжал распыляться Донат. — Кто оплатит мне этого поросёнка? Теперь его нельзя продавать!
— Это только ваши домыслы, — рискнул возразить Нери. — Неужели от того, что я оставил в туше немного крови, мясо стало хуже?
— Ты бы стал покупать такие куски на стол своей семье?! — Донат снова ударил кулаком в стену, и доски заскрипели, всхлипывая. — Да ни один уважающий себя человек на Девятом Холме не положит такое на праздничное блюдо! Разве что, бедняк, у которого и денег на мясо не хватит. Кончай измываться! Сам знаешь, что ерундой занимаешься!
— Какие глупости! — ярость снова накатила на Нери.
— Глупости, значит?! — рявкнул Донат. — А ну-ка отмой подсобку от этого дерьма! Бери ветошь и в путь! А я посмотрю, насколько хорошо ты справляешься.
— Мыть?! — Нери изумлённо приподнял бровь. — Здесь же есть специально обученные особи… ой, люди для этого!
— А я сказал, что сегодня этим будешь заниматься ты!
— Не буду, — произнёс Нери тихо, но твёрдо.
— Будешь!
— Не буду!
— А я говорю — не перечь мне! — тяжёлые руки упали на плечи и изо всех сил вдавили в пол. Колени затряслись, угрожая опрокинуть тело. — Ветошь в руки и пошёл! А я буду смотреть на тебя и давать указания!
— Ещё чего, — Нери, сбросив с плеч чужие руки, разъярённо швырнул топор на пол. Тот громко стукнулся о доски, закрутился волчком и отлетел в дальний угол, затянутый паутиной.
Круглое лицо Доната перекосила ярость. Краснота накатила на двойной подбородок, поднявшись по щекам. Яркие жилы сетью проступили на белках глаз. Обрюзгшая рука взметнулась в воздух и зависла над Нери, как лезвие эшафота. Нери замер под разлапистой тенью. Ещё секунда и ладонь опустится на его голову! Нери готовился гордо принять удар. Правда, уверенности в том, что он не отлетит следом за топором, не было.
— Поговори мне тут ещё, щенок недоношенный, — проворчал Донат, неожиданно расслабляясь. Рука змеёй скользнула вдоль туловища. Вместо удара Нери ощутил, как солнечный луч ползёт по его лицу. — А ну быстро мыть пол! Принесёшь воды из колодца у ворот. Отдраишь всё в подсобке, а потом — крыльцо. И подметёшь у входа. Глядишь, и прощу тебе эту тушу.
— Я не виноват, чтобы прощения вымаливать, — буркнул Нери, направляясь к двери.
У выхода из подсобки он подцепил мизинцем ржавое ведро. На разъеденном дне обозначился толстый слой извёстки, как неведомый материк на географической карте. По пути к колодцу Нери думал о том, реально ли найти здесь карту подробнее тех, что он видел у Кантаны в учебнике. Тогда появилась бы возможность сравнить этот мир с привычным и, возможно, понять, в чём же соль. И где запрятан механизм, что переключает реальность между двумя параллелями. Давно пора возвращаться, а для этого нужно знать, как. Приключение слишком затянулось. Тайны, которые нельзя раскрывать, лежат слишком близко.
Он остановился у колодца, снял верёвку с крюка и сомкнул петлю троса вокруг ручки ведра. Пустая ёмкость полетела вниз, к воде, гулко стуча ободом о дерево. Петли верёвки заплясали, втягиваясь в тёмный прогал. Когда ведро ушло под воду, колодец изрыгнул влажный шлепок.
Вытягивать наружу ведро, наполненное водой — нелёгкое дело. Крутя ручку, Нери машинально наблюдал, как дозорные у рыночных ворот ругаются с парой крылатых — таких же, как прислужник Бессамори, Азаэль. Нефилимы пытались пронести на рынок свой товар. Дозорные яростно объясняли им что-то, перегорождали путь, но бойкие торговцы не желали и слушать. Рассерженные визги неслись над землёй, утопая в монотонном гудении толпы.