Плач
Шрифт:
Если бы можно было повернуть время вспять, я бы, возможно, поступила по-другому — обняла бы Алистера и зарыдала, хоть волосы у него на груди и пропахли сексом.
Нет, я бы никогда не смогла смириться с тем, что однажды он меня предал, и жить в постоянной тревоге, что предаст еще раз. Мне пришлось уйти. Весь мир вокруг стал другим, когда я узнала, что Алистер лгал мне. Я тоже стала другой. Я больше не была лучшим другом. Не была любовью всей жизни. Не была женой. Не была привлекательной, яркой, остроумной и смешной.
И
Зато у меня была Хлоя. И это, говорила я себе, вернувшись в Австралию с тремя чемоданами и тремя тысячами фунтов, которые сняла с нашего общего счета, единственное важное обстоятельство моей жизни — и отныне будет им всегда.
Я стучусь в дверь ее комнаты и жду, когда Хлоя откроет.
— Ты не была в школе, — говорю я, присаживаясь на край ее кровати. — А где была?
Будь я матерью получше, она бы меня боялась, хоть самую малость. Она сидит за столом и стучит по клавишам ноутбука, даже не оглянувшись на меня.
— Ты ездила к отцу?
— Нет.
— Куда же?
— В библиотеку.
— Зачем? Перестань печатать и посмотри на меня.
Никакой реакции.
— Зачем? — Я уже почти кричу.
— Я скоро смогу уйти из дома и заботиться о себе сама, так что не твое дело, чем я занимаюсь и куда хожу.
Я в ярости выхватываю у нее из рук ноутбук и выдираю шнур из розетки.
— Это моя собственность! — орет она. — Я вызову полицию!
Открытый в ноуте документ — список фактов об исчезновении Ноя: последовательность событий, места, люди, улики, сообщения в «Твиттере», ссылки на статьи, цитаты из новостных репортажей, посты в «Фейсбуке».
— Я выясню, что с ним произошло, — говорит Хлоя, дрожа от злости. — Вот увидишь!
Я захлопываю крышку ноутбука, делаю шаг к ней, мягко беру за руку. Ее рука дрожит.
— Составить список — это отличная идея, — говорю я. — И я поддержу тебя во всем, что ты решишь сделать, чтобы отыскать Ноя. Но ты должна говорить мне, что делаешь, и, если тебе нужно пропустить школу, надо сначала спросить у меня. Мы ведь можем заключить такой договор?
Я еще не закончила фразу, а уже ругаю себя на чем свет стоит. Мы ведь можем заключить такой договор? Размазня, а не мать!
— Все, решено! — договариваю я уже жестче, и моя рука, которая только что мягко утешала и поддерживала, теперь твердо жмет ее ладонь, как и положено при заключении договоров.
15
Александра
17 февраля
Я довезла Хлою до школьных ворот, посмотрела, как она поднялась по ступенькам. Вернувшись домой, включила новостной канал и приклеилась к телевизору. Они собираются подавать в суд. У дома его матери сегодня не меньше сотни журналистов. Я налила себе кофе и устроилась в кресле, чувствуя, что испытываю почти восторг — такое ощущение, будто я в кино, уже выключен свет и меня вот-вот начнут развлекать.
Дверь дома его матери открывается. На веранду выходят Джоанна и Алистер. Она не знает, что делать с руками. Неуклюже свесила их вдоль тела, а потом сует в карманы джинсов. Лицо совершенно белое. Глаза — не красные. Она не плачет. Хотя должна бы. Это очень странно — то, что она не плачет. Она кажется холодной и жесткой, к такой трудно испытывать симпатию. Обычно она другая. Милая и открытая — я наверняка захотела бы с такой подружиться, не узнай я, что она трахалась с моим мужем и пустила под откос всю мою жизнь.
— Два дня назад, — начинает Алистер профессиональным тоном пиарщика, — 15 февраля, в 18:50 наш сын Ной был похищен из автомобиля. Ребенок был одет в белое боди, у него темные волосы и карие глаза.
Алистер явно огорчен, что у его сына нет больше никаких особых примет, которые помогли бы его опознать. Нет, например, родимого пятна в форме звездочки, как у самого Алистера — на шее, справа. Ничего такого. Этот младенец выглядит точь-в-точь как все остальные младенцы. И одет в то же, во что и все остальные младенцы. В белое боди.
— На месте преступления был замечен белый «ют» и какой-то человек — мужчина или женщина — в темной джапаре. Если у вас есть какая-нибудь полезная информация, свяжитесь, пожалуйста, с полицией как можно скорее.
Он протягивает микрофон Джоанне. Она не сразу вынимает руку из кармана и берет микрофон. Рука сильно дрожит.
— Пожалуйста, если вы видели нашего малыша или если он у вас… — Она запинается и оборачивается на Алистера, который, как я успела заметить, стискивает ее локоть. — Ной. Я хотела сказать: если Ной у вас… Если вы знаете что-нибудь о… о Ное… свяжитесь, пожалуйста, с полицией. Мы хотим только… — она снова оглядывается на Алистера, который громко всхлипывает — я никогда не видела, чтобы он плакал. — Простите, я не могу говорить, это слишком тяжело.
Ткнув микрофоном в Алистера, она уходит в дом и захлопывает за собой дверь. Алистер ею определенно недоволен.
— Мы оба шокированы тем, что произошло, — говорит он, чтобы объяснить уход Джоанны. — Совершенно раздавлены.
По его щеке сбегает слеза.
— Прошу вас, помогите нам найти Ноя. Кто-то похитил его. Не верьте нелепым домыслам и сплетням, мы не можем позволить себе тратить драгоценное время. Если вы знаете что-нибудь, проявите инициативу, придите нам на помощь. Если он у вас, пожалуйста, верните его.