Плачущая

Пивоварова Александра

Чувствую интернет у них не лучше связи, но выбора нет, хоть такой, главное отправлять готовые статьи по работе. Я устроила копирайтером еще на первом курсе, работа не пыльная, относительно легкая, всего-то успевать в нужный срок и не делать грубых ошибок.

– А, кстати, - мы дошли до крыльца.
– может хоть ты расскажешь от чего обереги делаете?
– сложно сдержать улыбку, вот не верю в подобную ерунду и все.

– Ну… - как-то призадумывается.
– Просто так спокойнее. Ты главное не стирай и проблем не будет.

По-хозяйски открывает дверь и заходит

в дом.

– Каких проблем?
– они сами пробуждают мое любопытство.

– Хм, позже подойду, смажу.
– несколько раз дергает скрипучую дверь, ведущую из коридора на кухню.
– Дед Степа как чувствует себя?

Слегка щурю взгляд. Он умышленно перевел тему. Странно, что никто не может сказать прямо зачем эти символы, если это их местный обычай, то мне нужно знать, чтобы не сделать чего-то запрещенного.

– Пока не понятно, вроде легче, но левая сторона плохо слушается.

Ставит ведро на стол и разворачивается ко мне.

– Мама говорит ты остаться у нас решила, зачем?

Приподнимаю брови в удивлении. И он туда же. Чувствую с местными не подружимся.

– Думаю повод очевиден.
– указываю рукой в направлении спальни.
– Спасибо за помощь, но у меня еще много дел.
– культурно выпроваживаю.

– Понял, но решение странное, мы бы и сами за дедом Степой поухаживали, у нас люди отзывчивые.
– улыбается, а сам глазами по сторонам рыскает.
– Занятная вещица.
– поднимает мотанку.
– Но спали лучше, энергию плохую притягивает.
– перекладывает на стол.
– Ладно, увидимся позже, Варя.

С одной стороны, кажется милым, с другой наигранно-милым. Ощущаю напряжение от каждого его слова.

Делаю глубокий вдох, когда остаюсь одна.

Странные. Они максимально странные. Мама не говорила, что местные с причудами, хотя, когда она была здесь последний раз.

– Варя… Ва-аря… - слышу свое имя из спальни.

– Иду, дедуля!
– набираю в большую чашку воду и иду на выкрик.

Глаза деда красные из-за лопнувших капилляров, кожа неестественное белая, левая рука дрожит, но он тянет ее ко мне. Стараюсь мило улыбаться, а у самой все сжимается внутри. Виню себя за то, что не приехала раньше, не увидела раньше в каких условиях он живет. Ему ведь было одиноко вдали от семьи, пусть и отзывчивые соседи.

Помогаю встать и даю воды, поддерживаю чашку, чтобы не уронил.

Скоро придет Камилла и нам нужно успеть сделать утренние дела. Деду стыдно, что я меняю ему мокрые пеленки, но такова жизнь, для меня это проявление заботы и ничего странного. С виду дедушка такой же, как и вчера, но его взгляд изменился, он стал отстранённым, каким-то пустым. Сидеть тяжело, а поэтому быстро справившись помогаю лечь обратно. Поправляю одеяло, делая подобие кокона, особенно укутывая ноги.

– Варя!
– внезапно хватает холодными дрожащий палицами за запястье.

Из-за плохого сна моя нервная система не в порядке, в очередной раз дергаюсь от неожиданности и чуть не роняю таблетки.

– Дедуля, хуже?!
– испуганно всматриваюсь в его глаза полные слез.

– Варя… - голос настолько

тихий, что приходится наклонится максимально близко ухом к его губам.
– Уезжай, я все равно скоро умру… - облизывает высохшие губы слегка причмокивая.

– Что ты такое говоришь!
– злят подобные слова.
– Мы тебя обязательно поставим на ноги!

– Нет!
– выкрикивает неестественно громко, машинально сжимаюсь.
– Ты не понимаешь, не понимаешь… Она приходила за мной, она заберет меня…

– Она? Кто она?

Дедушка с трудом поднимает больную руку и указывает в направлении окна, за которым виднеется густой лес освещенный лучами утреннего солнца.

– Доброе утро!
– слышу крик из кухни.
– Я пришла делать уколы! Варя?

Возвращаю взгляд на деда, но его глаза изменились, они словно прояснились, а на губах застыла неестественная улыбка.

– Дедуля?

– О, вот вы где!
– Карина отодвигает штору.
– Ну что, больной, как самочувствие?

Глава 5

Она. Мурашки по коже, несмотря на жаркую погоду.

Отхожу в угол комнаты, упираюсь плечом в стену и наблюдаю, как Карина готовит шприцы. Что бы немного успокоить разыгравшуюся фантазию достаю из-под футболки позолоченную цепочку и перебираю пальцами по звеньям.

Мое ночное видение точно плод фантазии, проекция не проснувшегося организма. И не может иметь связи с словами деда. Но есть теория, что в тяжелом состоянии человеку свойственно видеть ту, которую называют «смертью с косой». Тем более при инсульте страдает мозг, а значит может без труда вкидывать ложные картинки. И не стоит забывать о возрасте. Да и символы эти, местные явно верят во что-то этакое, может у них свое понятие религии, мне еще предстоит выяснить. Любопытство задето и должна узнать больше.

Но слова дедушки напрягают. Он был словно не в себе, когда произносил их.

– Варя!

– А, да, что такое?
– ушла в мысли настолько, что не с первого раза услышала Карину.

– Воды принеси, говорю.

– Сейчас.

Раскрываю широко шторы, чтобы не мешались. Ткань настолько не приятная, что касаясь кожи вызывает раздражение. Убираю марлю, которая защищает от мух, и зачерпываю чашкой воду из ведра.

– Хм.
– бегло осматриваюсь по сторонам.

Мотанка лежала рядом с ведром, но сейчас ее нет. Вадим точно не забирал, я отчетливо помню, как она оставалась лежать на столе после его ухода.

– Ну что там?

– Несу!

Ничего не понимаю.

Отдаю воду и возвращаюсь на свое место. С этого угла прекрасно видно стол. Прищуриваюсь, когда на него с трудом запрыгивает Крендель и начинает обнюхивать потертую древесину. Похоже я знаю кто приделал ноги кукле. Этот красавчик любитель потаскать мелкие плохо сложенные вещи. И вполне мог спихнуть куклу и куда-то загнать. Нужно будет все обыскать.

– Вот и все, Степан Олегович, совсем скоро будете, как новенький. А теперь вам нужно поспать.
– косится на меня.
– Ты нормально себя чувствуешь? Бледная какая-то.