Плачущая
Шрифт:
– Таисия Васильевна, а что с дедушкой? Какие симптомы?
Женщина довольно болтлива и мне это на руку. Описанные симптомы действительно подходят под инсульт. С ее слов дед не говорил поначалу, мычал что-то не понятное, скорая из города приезжала, так он за палку схватился, они выписали препараты, но насильно госпитализировать не стали. С ее слов у деда уж слишком сложный характер. Не обошлось и без вопросов для меня, моя мать уехала в столицу в восемнадцать и больше не показывалась, а на лето меня привозила тетя, поэтому Таисии очень хотелось узнать о нашей жизни, а я не стала скрываться, правда обошлась сухими фактами.
– Так что
Отвечаю на очередной вопрос, но краем глаза замечаю нечто белое среди деревьев. Из-за ям и грязи едем медленно, а поэтому поворачиваю голову, чтобы рассмотреть получше. Мне показалось, что видела человеческий силуэт среди густых зарослей, но сейчас ничего.
– Что такое, милая?
– вопрос звучит как-то слишком тихо для ее голоса.
– Ничего, показалось.
Похоже уловила какой-то отблеск. В поезде много спала, но все равно чувствую усталость.
– Такое бывает. Лес у нас густой, слухов вокруг не мало собрал.
– слышу смешок, но он какой-то напряженный.
– А если фантазию подключить, то такое причудится может… Хоть стой, хоть падай. А вот и Мирный!
Из-за деревьев показываются первые дома.
– Степка будет рад твоему приезду, он много нам рассказывал о любимой внучке!
В моей памяти поселок отпечатался теплым и уютным местом, наполненным приключениями и заводным детским смехом. Но сейчас вижу печальную серую картинку и в груди разрастается уныние: однотипные и местами покосившиеся деревянные дома, высоченная трава в некоторых явно заброшенных дворах, разбитые дороги, на которых когда-то лежал асфальт, заржавевшая детская площадка, и выцветшие стены самого главное здания в поселке, администрации.
– Наверно не таким ты его помнишь.
– усмехается Таисия.
– Десять лет назад закрылся перерабатывающий комбинат, многие работу потеряли и уехать решили, в основном пенсионеры остались и те, кому деваться некуда. Молодежи почти нет у нас. Администрации дела нет, ждут пока загнемся совсем. Хорошо автобусы еще ходят и продукты регулярно подвозят. Да и работа какая-никакая в городе имеется.
Машина останавливается и в небольшой деревянном домике узнаю родные стены. Раньше перед забором были клумбы с шикарными цветами и стояла скамья, на которой по вечерам любила сидеть бабуля, а сейчас грязь и ничего более. Покосившаяся калитка никак не защищает неухоженный двор от непрошенных гостей, как и ржавые ворота с огромной сгнившей дырой у земли, в которую без труда пролезла собачья морда.
– Спасибо, еще раз.
– ставлю чемодан на влажную землю.
– Брось, если какая помощь нужна, или на остановку отвести не стесняйся, обращайся. Я с скотиной справлюсь и загляну к тебе. Расскажу, что и где у нас.
– Договорились, буду ждать.
– улыбаюсь через силу, потому что все увиденное пробудило тоску.
Стоит зайти во двор и на ноги с лаем бросается мелкий прихрамывающий пес. Отскакиваю в сторону, чтобы не цапнул. Пес натягивает металлическую цепь, встает на задние лапы, хрипит от удушья, но продолжает лаять. Крендель начинает дергаться по переноске и с трудом удерживаю его.
Поднимаюсь по скрипучим ступенькам на крыльцо. Но не спешу открывать дверь.
– А это еще что?
Рассматриваю непонятный символ на входной двери: жирный круг внутри которого перечеркнутая буква «N». Провожу пальцем и на коже остается черная крошка, похоже на частицы мела, но учитывая цвет больше напоминает уголь.
– Как странно.
Нужно
Открываю скрипучую дверь и в нос ударяет затхлый противный запах. Похоже дедуля не особо следит за домом. Внутри тихий ужас. Из узкого коридора попадаю в небольшую кухню: на столе гора немытой посуды, на дверце старенького и когда-то белого холодильника желтые потеки, печь завалена горой непонятных вещей и стеклянных бутылок, повсюду ползают черные жирных мухи. На улице тепло, но в доме неуютно сыро, хочется съежиться.
– Вы кто?
– мятые выцветшие шторы, служащие дверью в одну из комнат, раздвигаются и показывается женщина в белом халате, на вид ей чуть больше сорока, хоть на лице и читается сильная усталость.
– Варвара. Внучка Степана Олеговича. А вы?
– отставляю чемодан в сторону и ставлю на него переноску.
– Карина, фельдшер местный. Ты проходи, Степан Олегович здесь.
Диагноз подтвердился. Карина рассказала тоже самое, что и Таисия. За эти два дня дедушке стало чуть лучше, может говорить, хоть и с трудом, может стоять, ходить с поддержкой, но сильное онемение левой стороны быстро дает о себе знать. Скорая, приезжавшая из города, оставила список лекарств, в местной аптеке нет и половины, но со слов Карины Таисия должна была купить все необходимое в городе.
– Дедуля, нужно лечь в больницу!
– настаиваю в сотый раз, но дед отвернулся и никак не отвечает.
Он был рад видеть именно меня, но только до того момента, как заикнулась про лечение.
– Бесполезно это, упрямый он у вас. Давай на улицу выйдем.
– собирает чемоданчик, и первая идет к выходу.
Следую за Кариной. Пес немного успокоился, тихо погавкивает из будки, но разговору не мешает.
– Варя, - женщина закуривает сигарету присев на верхнюю ступеньку, а же остаюсь стоять над ней.
– понимаю твои беспокойства, но ты зря приехала. В больницу он не поедет, не заставим, да и скорая еще раз не поедет сюда ради него. Несколько недель нужно делать капельницу и уколы, и с этим я справлюсь. Может удастся вернуть полноценную дееспособность. Таисия, соседка ваша, добрая женщина с большим сердцем, если нужно присмотрит. Ну, а тебе будет лучше уехать. Нечего молодой девчонке в нашей глуши делать.
Ее слова вгоняют в ступор.
– Конечно спасибо за беспокойство, но я, пожалуй, останусь и присмотрю. Деду уход нужен, и пока на ноги не встанет здесь побуду, а после постараюсь в город его забрать.
Вот мой план. Одному ему жить дальше точно не стоит. Правда теперь придется уговаривать маму и тетю Лину, потому что одна переезд не потяну. Но это второстепенная задача, сначала нужно подлечить. И раз настолько упрям, то буду рядом сколько потребуется, но одного точно не оставлю.
Женщина как-то странно усмехается.
– Как знаешь, Варя, как знаешь. Мое дело предупредить.
– Предупредить, о чем?
– хмурю брови.
Карина поднимается и отряхивает халат.
– Гиблые места у нас. И раз остаться решила, то в лес лучше не ходи. И так много людей последнее время пропадает. Будет жаль, если и с тобой что-то случится.
– слышу в ее тоне нотки грусти.
– И связь у нас плохая, провода ветер оборвал, но я живу на соседней улице если что, дом с белой трубой. А так завтра утром приду уколы сделать.
– нехотя перебирая ногами идет к калитке.
– Ах да, добро пожаловать в Мирный, Варя!
– выкрикивает не оборачиваясь.