Пламенное сердце
Шрифт:
Но себя? Я не знаю, что делать со мной. Может быть, это просто творческий кризис. Может быть, я просто не знаю себя. Когда я смотрю на холст, мое разочарование возрастает, я должен бороться с желанием пойти выпить ликера. Алкоголь не помогает в искусстве, но обычно дарит вдохновение. Я почти чувствую вкус ликера. Я могу смешать его с апельсиновым соком и делать вид, что со мной все в порядке. Мои пальцы дернулись, и ноги почти понесли меня на кухню, но я сопротивлялся. Искренность в глазах Сидни запечатлена в моей голове, и я сосредоточился обратно на холсте. Я могу сделать это и трезвым. Я обещал ей, что буду пить только один раз в день, и я честно отношусь к этому. И до поры до времени, один напиток был необходим мне в конце дня, когда я был готов ко сну.
Мое решение оставаться трезвым не добавило вдохновения, но когда я пришел в себя в пять часов, холст по-прежнему был пуст. Я встал и размялся, помогая вернуться себе из темноты. Это было чем-то большим, чем обычная грусть, вдобавок с разочарованием, но я не был в силах сделать это. Мои учителя искусства утверждали, что я талантлив, но в такие моменты я чувствовал себя бездельником, что большинство людей считают меня неудачником. Это особенно огорчало, когда я думал о Сидни, которая знала абсолютно все и могла преуспеть в любой карьере, которую только пожелает. В том, что я вампир, была большая проблема, и я задаюсь вопросом, что я могу ей предложить. Я не могу даже выговорить половину вещей, которые ее интересуют, не говоря уже о том, чтобы обсуждать их. Если бы нам и удалось прожить жизнь вместе, то она бы оплачивала счета, а я сидел дома и занимался хозяйством. И я действительно могу быть не плохим в чем-либо. Если бы она просто приходила ко мне на ночь, с горящими глазами-конфетками и красивыми волосами, я бы старался делать все достаточно хорошо.
Я знаю, что все эти страхи у меня из-за проблем с духом. Не все страхи могли осуществиться, но я не могу с ними бороться. Я оставил искусство позади и вышел за дверь, в надежде отвлечься в грядущей ночи. Солнце заходило за горизонт, а для зимнего вечера в Палм-Спрингс понадобится куртка. Вечер, самое любимое время для мороев, когда было еще светло, но не сильно, не принося дискомфорт. Мы могли справляться с дневным светом, не как стригои–нежити, вампиры, которые убивают мороев из-за крови. Солнечный свет убивает их, а для нас всего лишь неприятен. Нам нужна вся сила, которую мы можем получить, для борьбы с ними.
Я поехал в Vista Azul, место всего в десяти минутах езды от центра города, где располагались частная Амбервудская школа-интернат, где жила Сидни большую часть времени. Сидни исполняла роль шофера для нашей группы, но сегодня эта роль свалилась на меня, пока она уехала на тайную встречу с ковеном. Вся компания ждала за пределами женского общежития, когда я подъехал. Перегнувшись через пассажирское сидение, я открыл дверь.
– Все на борт! – сказал я.
Их было пятеро, плюс я, нам не хватало лишь Сидни для нашей счастливой семерки. Когда мы впервые приехали в Палм-Спрингс, нас было лишь четверо. Джилл – единственная причина, почему мы находились здесь, и, сев рядом со мной, она заулыбалась.
Если Сидни была главным успокоительным в моей жизни, то Джилл была на втором месте. Ей всего пятнадцать, на семь лет младше меня, но от нее всегда исходила мудрость и благодать. Сидни была любовью всей моей жизни, но так как понимала меня Джилл, никто не мог. Это было довольно трудно, учитывая психическую связь. Связь появилась, когда я использовал дух, чтобы сохранить ей жизнь в прошлом году, и когда я говорю сохранить, я именно это и имею в виду. Джилл фактически была мертва, менее чем минуту, но все же мертва.
Я использовал силу духа, чтобы чудесным способом исцелить ее и вернуть к жизни до того, как иной мир смог забрать бы ее. Это чудо создало между нами связь, которая позволяет ей чувствовать и видеть моими глазами, но не наоборот.
Люди, вернувшиеся к жизни таким способом, назывались «поцелованные тьмой», и уже этого было достаточно, чтобы испортить любого ребенка. Джилл выпало несчастье быть одной из двух людей, оставшихся в роду Драгомиров. Это было последнее известие о ней, и ее сестра Лисса Драгомир, королева и моя хорошая подруга, сочла нужным сохранить ей жизнь, чтобы удержать
Джилл и три ее телохранителя уселись на заднее сидение. Все они были дампирами, расой, которая образовалась при смешении вампира и человека. С этого момента наши расы находились в свободных отношениях. Дампиры были сильнее и быстрее, чем остальные вампиры, делая их идеальными воинами в борьбе против стригоев и королевских убийц. Эдди Кастиль был надежным лидером группы, который был с Джилл с самого начала.
Ангелина Дауэс, рыженькая и вспыльчивая, была менее надежной. И под менее надежной я имею ввиду вообще ненадежной. Она – забияка и драчунья. Новеньким в группе был Нейл Рэймонд, довольно высокий, правильный и скучный. По причине, которую я не могу понять, Ангелине и Джилл казалось, что его молчаливость была признаком благородного характера. Тот факт, что он учился в Англии и имел британский акцент, особенно добавлял в них эстрогена.
Последний член команды стоял на улице, боясь сесть в машину, Зоя Сейдж, сестра Сидни.
Она наклонилась вперед, и я встретился с карими глазами, почти как у Сидни, только с меньшим количеством золота.
– Там нет места, – сказала она. – У тебя в машине недостаточно мест.
– Это не так, – сказал я ей. По команде Джилл пересела ближе ко мне. – На этом сидении поместятся трое. Последний владелец даже установил дополнительные ремни безопасности.
Хотя так намного безопасней, у Сидни едва не случился сердечный приступ из-за изменения Мустанга из его первоначального состояния.
– Кроме того, мы все одна семья, не так ли?
Чтобы дать нам немного свободы, мы сделали так, что в Амбервуде нас считали братьями и сестрами, ну или кузенами. Но когда прибыл Нейл, алхимики отказались его усыновлять, так как это становилось смешным.
Зоя смотрела на пустое место в течение нескольких секунд. Даже не смотря на то, что сидение было действительно длинным, она не могла чувствовать себя комфортно рядом с Джилл. Зоя была в Амбервуде несколько месяцев, и полностью поддерживала убеждения своего народа по поводу мороев и дампиров. Я хорошо их знаю, потому что Сидни раньше тоже их поддерживала. Это было нелепо, так как миссия алхимиков заключалась в том, чтобы сохранить в тайне существование вампиров и всего сверхъестественного от людей, которые боялись, что не справятся с этим. Алхимики убеждены, что мой род был частью природы, которую лучше держать отдельно от людей, чтобы не столкнуть их со злом. Они помогали нам с неохотой, но были полезны в таких ситуациях, как с Джилл, когда нужно договориться с органами или должностными лица и остаться в тени. Алхимики были непревзойденными в таких делах. Именно такой и была поначалу работа Сидни: смягчить пребывание здесь Джилл и всей команды, так как алхимики не хотели гражданской войны. Зоя была прислана к нам недавно и стала огромной занозой в заднице для сокрытия наших отношений.
– Ты можешь не ехать, если боишься, – сказал я. Я, наверное, не мог сказать ей ничего мотивирующего. Она хотела стать отменным алхимиком, чтобы произвести впечатление на отца Сейдж, которого я считал настоящим мудаком.
Зоя глубоко вздохнула и собралась с духом. Не имея выбора, она села рядом с Джилл и захлопнула дверь, прижимаясь к ней настолько сильно, насколько это было возможно.
– Сидни должна была вести внедорожник, – пробормотала она чуть позже.
– В любом случае, где Сейдж? Э–э, старшая Сейдж, – поправился я, выехав со школьной дороги. – Не то чтобы я не любил возить вас вокруг. Ты должна купить мне маленькую черную шапку, Джэйлбет. – Я подтолкнул Джилл, которая толкнула меня в ответ. – Ты не могла бы сшить что-нибудь на скорую руку в вашем швейном клубе?