Пламенное сердце
Шрифт:
Включая ее душу.
Если бы она почувствовала даже капельку того, что чувствовал я, она бы не убежала, даже когда ее братья-ублюдки выгнали ее. Она бы не отталкивала меня все время, в то время как я пытался ее достать с тех самых пор, как она вернулась. Даже если мои методы были не совсем романтичными.
Правильно?
Я закрыл глаза, решив, что это не важно.
Независимо от того, любила она меня или нет, она хотела меня. И мы не отрицали притяжения между нами. Но для меня это было на грани жизни и смерти, а не просто интрижкой. Вот почему я должен
Эта ее вера в меня.
Она разрушила мою защиту, прежде чем я даже узнал, что происходит.
Я думаю, что с тех пор, как я впервые увидел ее, я был влюблен в нее. Может, даже и раньше. Каждый раз, когда моя сестра тащила меня и моих братьев в церковь. Даже если я ненавидел это, я ходил. В основном потому, что я знал, что увижу ее.
Все эти годы я пытался быть жестким. Быть храбрым. Но у меня появились бабочки, когда я видел эту тихую красоту на улице. Или в церкви. Или в коридорах средней школы.
Мы никогда не говорили друг другу ни слова. Но я знал, что она особенная. Даже тогда, когда гормоны бушевали в моем теле. Я знал.
Я сжал ее, поцеловал в плечо и подумал об этой первой ночи. В первый раз мы разговаривали друг с другом. Видимо, она так же нервничала из-за этого, как и я.
***
Я прищурился, избегая света прожектора. Я был на сцене на одном из наших ежегодных благотворительных мероприятий. Данте повел нас бар на ночь, как он часто делал, когда нам нужно было собирать деньги. Так много парней были больны. Местные ребята, которые пострадали в событиях 11 сентября (прим. имеется в виду теракт в Нью-Йорке, когда вместе с посетителями Всемирного Торгового центра пострадали и пожарные). Они надышались пылью. Они слишком спешили, и первые прибывшие на место были слишком смелыми, чтобы остановиться и получить респиратор.
Теперь многие из них умирали.
Кажется, это было неправильно. Работа была опасной, конечно. Мы должны были сражаться с огнем. Но эти люди... эти люди были съедены заживо изнутри.
Итак, мы собрали для них деньги. Для жен и детей, если они есть. На больничные счета, а иногда и на похороны. За то, что было после. Рождественские подарки, новые носки и школьные принадлежности. Ребята знали, что даже если они ушли, их семьи были нашими семьями. Навсегда.
Мы сделали все, что нужно. Сырные календари. Пикники. Продажи выпечки. И ежегодный Бруклинский «Аукцион Пожарных».
Теперь настала моя очередь выставиться на аукцион.
— Дамы, мы угощаем вас. В департаменте есть свой красавчик, Дрю Каллавей!
Я ухмыльнулся в толпу, даже не смутившись. Это событие в прошлом году изменило все для меня. Всего год назад.
Опять же, я в значительной степени был готов.
Я не был удивлен, когда торги были быстрыми и яростными. Толпа хихикающих
Я подумал, должен ли я пойти с каждой из них. Не то, чтобы я не справился с задачей, но над логистикой надо было подумать.
Через две секунды на мой вопрос был дан ответ, когда девочки вытолкнули кого-то на сцену. Нежная темноволосая красавица с фигурой как песочные часы. Все, что я видел, это пухлые губы и пара огромных голубых глаз.
И с бесконечные изгибы.
Я моргнул, когда победительница попала в луч света.
Это была моя мечта. Сама Кеннеди Стюарт стояла там, кусая губу. Ее идеальная, великолепная, вызывающая желание поцеловать нижняя губа.
Я смотрел на нее глупо, ухмыляясь, как обезьяна.
Мне было все равно, что было очевидно, что она не сама выбрала меня. Мне казалось, что я только что выиграл в лотерею. Самая красивая девушка во всей Виндзорской Террасе была моей на ночь.
Черт, она была самой красивой девушкой в Бруклине.
О да, я собирался максимально использовать это.
Я поднял ее и хмыкнул, чувствуя ее в своих руках. Она издала нервный визг, когда я вывел ее со сцены. Толпа сошла с ума, когда я бросился, как пещерный человек, через бар. Позади было пустое угловое место. Я поставил ее перед собой.
Когда я вытащил стул, она с восхищением посмотрела на меня.
— Ты в порядке?
— Да, я... я в порядке.
Она сидела, смущенно оглядывая бар. Я видел, как трое ее друзей слегка помахали руками и выбежали из бара, хихикая. Я усмехнулся ей.
— Они тебя втянули?
— Я... нет, они...
Она пожевала губу, и я обнаружил, что уставился на ее рот. Надеюсь, у меня будет шанс лизнуть его. Я резко выдохнул, понимая, что мне становится тяжело.
«Полегче, парень».
— Мои друзья сыграли в глупую шутку, я пришла только потому, что знаю Пита, он живет в нашем блоке.
Пит был последним пожарным, страдающим от болезни, связанной с событиями Всемирного Торгового Центра. Сегодняшние доходы пойдут к его семье. Я мрачно кивнул, наблюдая за ее лицом.
— Итак, ты не торговалась за меня.
Она уставилась на меня широко раскрытыми глазами и покачала головой. Я притворился обиженным, и она бросилась успокаивать меня. Я почти рассмеялся тому, насколько она мила. Как мило. Я не привык к хорошему.
Я почувствовал что-то вроде стрелы, погружающейся в мою грудь.
Прямо в центре. Это не было больно. Ну, может быть, немного. В хорошем смысле.
— Я имею в виду, я не собиралась... предлагать кому-либо, я просто собиралась положить деньги в банку.
Она протянула пару двадцаток, и я покачал головой, сказав, чтобы она убрала их. Я подумал, хочет ли она выпить. Самому мне выпивка была не нужна. Я был полностью сосредоточен на том, чтобы уложить ее в постель.
— Хорошо, ты выиграла меня. Теперь, что ты собираешься со мной делать?