Пламя для дракона
Шрифт:
Лорд-директор помолчал.
– Нет, арре, - ответил он, наконец, задумчиво рассматривая горы. А потом тихо добавил: - Вы свободны.
Я, удовлетворенно кивнув, отвернулась и уже спокойно спустилась к себе. После чего юркнула в ТУС и направилась к картинам, гадая про себя, чего теперь ждать от занятий и от своего опасного наставника. В том, что передышка будет невелика, у меня не имелось ни малейших сомнений. Но вот как наши странные отношения станут развиваться дальше, один Творец знает... и Рэн, конечно, который,
"Так и есть, - довольно рыкнул дракон, обвившись вокруг меня и осторожно прижав крылом к груди, буквально усадив в уютную ямку, в которой я уже чувствовала себя как дома.
– Теперь Каю будет сложнее тебя пить. Намного. Хотя, конечно, полностью я тебя от него не избавлю".
Я облегченно прижалась к гладкой чешуе и едва не зажмурилась от удовольствия. Тепло... здесь все так же приятно тепло, и мне все меньше и меньше хочется покидать эту ложбинку.
– Мне хотя бы не каждый день... и, желательно, не досуха. А остальное я переживу. Как ты этого добился?
Рэн бесшумно оскалился.
"Как оказалось, в моем положении есть и хорошие моменты. Причем немалые. Так что в целом Кай потерял даже больше, чем приобрел".
– Он-то ладно, а ты?
"Еще разбираюсь, - последовал после паузы краткий ответ. Однако, к моей радости, тоски в голосе Рэна больше не было. И горечи я тоже не ощутила.
– Но думаю, мы с ним еще поборемся. И неизвестно, кто в итоге останется победителем".
Я беспокойно приподнялась.
– Ты теперь все время его ощущаешь?
"Да. Но довольно слабо".
– А он тебя?
"И он, - спокойно кивнул дракон.
– Сейчас это чувствуется не так остро, как в первый день. Мы оба пока еще привыкаем. Но я не знаю, чем это закончится. Может, через пару месяцев его эмоции вообще из меня уйдут. А может, и нет. Игры разумов - вещь довольно сложная, и все будет зависеть от того, как мы себя поведем".
– А лорд-директор сможет на тебя повлиять? Или заставить сделать то, что у его не получалось раньше?
– еще больше обеспокоилась я, но Рэн лишь снисходительно хмыкнул и, подтянув крыло, прижал меня крепче.
"Нет. В открытом поединке я сильнее. Но у Кая очень хорошая защита, так что у нас боевая ничья".
– Это сейчас. А что будет потом? Через год? Через два? Через десять лет?
Дракон шумно выдохнул.
"Ты слишком много думаешь о будущем, Хейли. Особенно, когда надо жить настоящим".
Я только фыркнула, грея ладошки на его груди.
– Ладно, я поняла - тема тебе не нравится. Не будем ее больше обсуждать.
"Не будем, - охотно согласился он.
– Хочешь, я тебе вместо этого что-нибудь другое расскажу?"
– Что именно?
"Ну... не знаю... легенду какую-нибудь... к примеру, откуда взялся Творец?"
– А ты знаешь?
– тут же оживилась я.
Рэн хмыкнул.
"Нет. Но мы могу строить предположения".
Я разочарованно вздохнула.
– Это совсем не то, что мне бы хотелось услышать. Ты другое скажи - то, что вера в Творца едина во всех мирах Веера, ваша заслуга? Драконов?
"С чего ты взяла?"
– Ну как же! Если вы так свято верите в его существование, то, приходя в другой мир, приносите с собой и веру. Потом находите Всадников и через них передаете это знание другим. Вот и получается, что, хоть религия в Веере не одна, но Творца почитают в каждом мире. И знают о Нем тоже все. Что это, как не ваше влияние?
"Никогда об этом не задумывался, - с удивлением признал Рэн.
– Но, может, ты и права: в Творца мы действительно верим. И помним о том, кто нас создал. И за что впоследствии наказал".
Я поерзала, устраиваясь поудобнее, и положила голову на очень кстати подвернувшуюся тугую перепонку. А потом вдруг сообразила, что ни о чем удобно свернувшегося дракон не просила, и озадаченно кашлянула.
– Рэн... все хотела выяснить, да как-то случай не подворачивался... скажи, а как ты все время умудряешься делать так, чтобы мне было удобно? Я же маленькая... а чешуя у тебя твердая... ты, наверное, даже не чувствуешь, где я и как?
"Почему? Хвост я же чувствую... ладно-ладно! Не хвост! Но вот лапу, например... я же ее не придавлю ненароком. И крыло не подверну так, чтобы стало больно. Так почему я должен поранить тебя?"
Я опешила.
– Ты же меня даже не видишь!
"Я на лапу тоже не смотрю, прежде чем ее поставить. И брюхом на скалы не напарываюсь, когда взлетаю. Вот и с тобой я всегда знаю, где ты, удобно ли сидишь и сколько силы надо приложить, чтобы согреть, но не раздавить. Ты - такая же часть меня, как все остальное. Только намного ценнее".
– Вот оно как... А почему я тебя не ощущаю, как свою руку или, там, ногу?
Рэн аж всхрапнул от возмущения.
"Еще не хватало. Достаточно того, что ты чувствуешь Пламя... ты ведь его чувствуешь?"
– Конечно, - улыбнулась я, прижавшись щекой к чешуе и с замиранием сердца прислушавшись.
– Оно теплое. Живое. И все время бьется. А когда ты ожил, заполыхало так, что я... не знаю, как и описать. Никогда не чувствовала ничего подобного. И расплакалась, как девчонка, когда ты взлетел".
"Эх, здесь не развернуться, - с сожалением вздохнул Рэн, покосившись на стены своей тюрьмы, которые за последнее время стали ему тесноваты. Он заметно раздался в груди, подрос, нарастил массу, поэтому испытывал все больше дискомфорта и все реже мог расправить крылья на всю ширину.
– В подземелье, увы, не полетаешь, а я бы так этого хотел".
А я неожиданно замерла.
– Здесь - нет... а как насчет другой картины? Как считаешь, я смогу тебя куда-нибудь перенести?
"Куда?"