Пламя и Пыль
Шрифт:
– Уизл?
– прошептал я.
– Всегда рад помочь, уважаемый Кэвендиш, - ответил невидимый гном.
– Не ожидал, что вы окажетесь здесь.
– Мы тоже не ожидали, - сказал я.
– Ты видел, что произошло, когда Беловолосый припер к стенке Ясмин и всех остальных?
– Только издалека, - покачал головой Уизл.
– Ноги господина Беловолосого подлиннее моих, и я не слишком поспевал за ним.
– Жаль... они могли бы рассчитывать на тебя. Но не все потеряно.
– Я вытащил свой
– Через пару секунд у нас будет ключ к порталу.
– Какому порталу?
– спросил Иезекия.
Я оставил его вопрос без внимания и стал набрасывать собственные черты, но Уизл решил ответить:
– Напротив нас, в этой арке, установился межпланарный портал. К сожалению, выходцы с Прайма не имеют возможности видеть порталы, но те из нас, кто родился на Внешних Планах, различают врата без труда.
– Портал?
– произнес Иезекия, покосившись на арку.
– Я как раз попал в Сигил через один из них. Мне его указал Дядюшка Тоби.
– Ну а в этот портал ты не пойдешь, - сказал я, не прерывая работы.
– Ты отправишься назад, к госпоже Ирин и доложишь ей о том, что произошло.
– О чем именно?
– спросил Иезекия.
Оторвавшись на секунду, я выдрал чистый лист из альбома и протянул его невидимому Уизлу.
– Набросай, пожалуйста, все, что должна знать госпожа Ирин... просто если Иезекия не понимает, что важнее.
– Я понимаю, что важнее, - запротестовал Иезекия.
– И вообще, это нечестно: вы бежите на помощь, а я должен оставаться в Сигиле?
– Нам некогда спорить, - прервал его я.
– Кто-то должен спасти наших товарищей, а кто-то доложить начальству. Это единственный разумный план.
– Вот сам и докладывай, - возмутился Иезекия, - а я пойду спасать наших друзей.
– С этими словами он шагнул в сторону портала.
Я не собирался его останавливать; вряд ли парень таскал при себе портрет, а мне требовалось поскорее закончить свой собственный - лишняя секунда промедления могла стать для Ясмин последней.
Уизл не знал, чем открывается портал, и, очевидно, не любил рисковать.
– Прошу вас, уважаемый Простак, - сказал он Иезекии.
– Я не могу позволить вам поступать опрометчиво.
– Лист, который я ему вручил, затрепетал в воздухе и поплыл в направлении портала, когда гном попытался загородить его от мальчишки. На мгновение я подумал: а ведь лист чистый, а Уизл невидимый. Будет забавно, если это зачтется за его портрет.
Иезекия споткнулся о невидимого гнома, они оба покатились к арке, и "ВЖ-Ж-Ж" - портал открылся.
* * *
Как правило, в портале трудно что-то увидеть, а этот был еще мутнее обычного - словно дверь в полумрак посреди ясного полдня. Полумрак усиливался из-за скопления пылевых туч, которые вихрями сплетались в большие спирали. Иезекия тотчас сгинул в облаках и исчез из вида, за ним последовал силуэт гнома, на какой-то миг проступивший в пыли.
И тут что-то щелкнуло у меня в голове. У Сенсатов это зовется
Инстинкт "раз-в-жизни" подсказывал: видишь портал - ныряй в него.
И я нырнул.
Нырнул, отбросив всякую предосторожность. Точнее говоря, я нырнул, отбросив альбом и уголь. Я кинул их во врата, сам не зная, куда они попадут, поскольку портал мог вот-вот захлопнуться, а я не хотел опоздать. Еще недавно я стоял в Сигиле, вдыхая его прокопченный воздух, и вдруг оказался в удушливо-пыльной атмосфере по ту сторону врат.
Пыль окутала меня, как покрывало. Я не понял, когда коснулся земли - тучи были такими плотными, что казалось, будто воздух ничем не отличается от поверхности и образует с ней одно плотное и вязкое целое. Я тонул, пока не увяз по локти, и мне пришлось приложить все силы, чтобы подняться на ноги. Дышать было невозможно, видимость была нулевой; слабый серый свет едва пробивался сквозь непрерывный вихрь облаков.
Как долго я смогу не дышать? Тридцать секунд? Минуту? Сколько мне удастся выдержать, прежде чем в легкие набьется пыль?
Передо мной что-то замаячило, некое темное пятно на фоне серости. Я ухватился за него и подтянул к себе; как я и думал, это оказался Иезекия, тыкавшийся во все стороны, точно слепой котенок. Еще мгновение и он мог навечно затеряться в пылевой буре.
Простак бестолковый. Любой житель Сигила знает, что если портал забросил тебя в недружелюбную местность, нельзя ни на шаг отходить от той точки, в которой ты появился. Врата всегда находятся под какой-нибудь аркой; выясни, чем она служит, и может быть это станет твоим укрытием.
Крепко схватив Иезекию за руку, я осторожно огляделся. Несмотря на плохую видимость, я был уверен, что мы находимся у входа в какую-то трубу, настолько широкую, что ее стены казались не более чем неясной тенью в сером океане пыли. Сражаясь с сильным ветром, я двинулся к трубе, таща за собой Иезекию. Ветер ревел в лицо, ноги утопали в пыли, но, в конце концов, я ощутил под собой твердую поверхность. Еще несколько мгновений, и за нами захлопнулась дверь, оставив снаружи шум пыли и завывание ветра.
Тишина. Мы стояли в небольшой камере со сводчатыми стенами в виде мозаики из треугольных стекол. Пыль продолжала бесноваться, кружась у стекла, но не оставляя на нем ни следа. Тусклый свет пробивался сквозь прозрачные панели стен, несмелый, словно первые лучи рассвета.
– Бритлин!
– зашипел Иезекия. Я обернулся. Парень стоял напротив второй двери, склонившись над чем-то бесформенным. Подойдя ближе, я узнал очертания тела, скрючившегося в луже крови. Это был хобгоблин, одетый в кольчугу и сжимавший в безжизненной руке короткий меч.