Пламя Колшара. Часть 1

Некрасова Анастасия

Эта навязанная близость не прельщала Морин, но всё-таки от ощущения крепкой спины колшарца, который правил так уверенно, как будто всю жизнь только этим и занимался, ей становилось чуть спокойнее.

Гравимот шёл всегда на одинаковом расстоянии от поверхности, поэтому все холмы и спуски Морин и капитан ощущали отлично. После подъёма на очередной, Морин вспомнила об американских горках: гравимот накренился и понёсся вниз, стремительно набирая скорость. Желудок подскочил к горлу, в животе потянуло – страшно и сладко одновременно. Она вцепилась в капитана Шада сильнее.

Достигнув

пологой равнины, колшарец сбавил скорость. Через несколько секунд гравимот окончательно остановился. Морин старалась дышать как можно глубже, но всё равно ей понадобилось время, чтобы расцепить руки, которые будто свело судорогой, и отпустить тёмно-бордовую куртку капитана. Тот ничего не заметил – или заметил, но ничего не сказал из неизвестно откуда появившегося чувства такта. В любом случае, пока Морин не пришла в себя, он тоже сидел, не шевелясь, как будто так и задумывалось.

В конце концов, она пришла в себя, и тогда колшарец тоже ожил и, перекинув ноги на одну сторону, ловко спрыгнул на землю. Он повернулся было к Морин – может, помощь хотел предложить? – но увидев, что она справляется сама, отвернулся.

Капитан Шад первым снял шлем. Несколько серебристых прядей забавно топорщились, выбившись из хвоста, в который он собрал волосы. Хвостик был до того несолидный, что капитан с ним выглядел лет на пятнадцать моложе, став похожим на хипстера из начала 2020-х. Морин захотелось улыбнуться, но её лицо свело так же, как и внутренности после ошеломляющего полёта.

– Вы как, энсин? – спросил капитан через плечо.

Он стал гораздо сдержаннее общаться с ней после того, как узнал причину её обиды, и Морин поймала себя на том, что её это задевало. Это она здесь против воли, это её жизнь он разрушил – так какое право имеет он сердиться?..

– Всё хорошо, капитан, – заставила она себя произнести, когда тоже стянула с головы шлем. – Спасибо.

Нет, она выдержит эту поездку. И выдержит её достойно – даже если это, в конце концов, будет просто способом позлить капитана.

Колшарец кивнул. Отошёл чуть в сторону, развёл нано-магниты на куртке, где под рукавом прятался браслет-планшет. Провёл золотым пальцем по экрану.

– Старпом, мы на месте. Поднимайте гравимот.

Морин показалось, что она даже услышала ответное «Так точно», сказанное командором Арусом. Девушка едва успела положить свой шлем на сиденье, как гравимот охватило сияние, в котором он спустя секунду исчез.

– Ну что, энсин, вот вам поле для деятельности, – капитан обвёл рукой простирающийся перед ними луг желтовато-серых трав.

Теперь настал её черёд говорить:

– Так точно, аш.

Для начала ей предстояло сменить плотные перчатки для езды на гравимоте на более тонкие, предназначенные для работы. Морин сняла с плеча сумку, ставшую чуть пухлее за прошедший день, и открыла её, отыскивая нужное. Она запоздало подумала, что стоило отправить уже собранные образцы на корабль вместе с гравимотом.

Найдя и надев подходящие перчатки и вооружившись специальным лазерным ножичком и колбой, Морин подошла к ближайшему растению и опустилась рядом с ним на корточки. Неизвестный вид. Точнее, неизвестный для Морин – всё-таки она человек, а не энцилопедия. Стоило проверить наверняка.

Взяв ножик и колбу в одну руку, Морин отсоединила от пояса сканер и направила на растение. Так и есть – вид не занесён в классификацию Союза. Делать нечего, придётся его брать.

Поместив растение в хроноколбу, в которой оно не завянет и не изменится до тех пор, пока его не извлекут, Морин поднялась. Окинув взглядом безбрежное море трав – каждая из которых наверняка отсутствует в классификации! – Морин вздохнула. Данное ей задание было похоже на издёвку. Ей будто в старой сказке сказали: «Найти то, не знаю что», – а она должна была мучиться, перебирая и проверяя всё, что попадалось ей на пути. Хотя, собственно, почему?

– Капитан, – окликнула Морин колшарца, который как раз собирал неподалёку образцы почвы.

– Что, энсин?

Его слова по-прежнему не звучали так тепло, как в первый день их экспедиции, однако Морин не услышала раздражения или интонации «отстать-и-не-трогай-меня», поэтому решила продолжать.

– Аш, здесь очень много растений…

– Я вижу.

Морин показалось, что уголок рта колшарца дрогнул, как бывало, когда он пытался скрыть улыбку. Она сочла это хорошим знаком.

– Даже если мы проведём здесь год, у нас не получится изучить их все. И тем более взять образцы, – Морин указала на сумку.

– И что вы предлагаете? – колшарец прищурился. В уголках его глаз собрались морщинки, и он тут же перестал выглядеть малолетним хипстером.

Морин подобралась.

– Капитан, если командование дало вам хоть какую-то дополнительную информацию, что-то, что может сузить круг поиска… – она осторожно посмотрела на колшарца. – То я очень прошу вас со мной поделиться. Исключительно для пользы дела, – поспешно добавила она.

Капитан Шад задумчиво приложил пальцы к щеке. Он точно скрывал от неё что-то! Иначе зачем размышлять? Сказал бы «нет» – и дело с концом.

– Вы правы, энсин, – произнёс он. – Я не соврал, когда сказал, что командование не знает, что именно мы должны найти. Но кое-что известно. Если данные верны, то это растение содержит бета-карболин.

Глаза Морин удивлённо расширились.

– Капитан, но это…

Она осеклась, но колшарец не сводил с девушки внимательного взгляда. Он словно просил её произнести это вслух, и Морин подчинилась:

– Это же вещество галлюциногенной группы, – выдохнула она.

В Союзе не было двоякого толкования законодательства насчёт изменяющих сознание веществ: всё, что воздействовало на гуманоидов сильнее, чем алкоголь крепостью в 10%, было строжайше запрещено. От бабушки Морин слышала, что когда Земля только вступила в Союз, это вызвало много проблем – людям было тяжело отказаться от привычек, даже если привычки эти разрушали их. Но едва они поняли, что новый закон – не шутка, и что даже за столь милую сердцу «водочку» можно загреметь в тюрьму или на исправительные работы, как привычки изменились.