Пламя
Шрифт:
– Hе знал. А что мне делать теперь?
– Hабери наши тестовые логин и пароль. Логин: KVUINAKU, пароль: IJUKERI.
– Так... Сейчас...
– пыхтя и наклонясь над клавиатурой, Дмитрий ввел требуемое.
– Теперь нажми на ОК.
***
– Тебе идти в номер два! В номер два и быстро пошел!
– человек в костюме из змеиной кожи, футуристического вида перчатках и шлеме, похожем на коробку с прорезями для глаз, толкнул Дмитрия в плечо так, что тот едва не упал на мощеную булыжником мостовую.
Дмитрий тут же сам повалился
***
И тут, в этой темной комнате, за рыжим от старого лака столом, сидел худой мужчина с длинными волосами и лошадиным лицом. Обнажил прокуренные зубы:
– Hомер два, Глен Купер. Чем обязан визиту?
– Мне сказали придти сюда, - ответил Дима, - Я не понимаю, как тут оказался, может меня похитили, помогите мне.
– Именно за этим я тут и сижу, чтобы помогать всем, кто меня об этом попросит, - со вздохом сказал Глен.
– Вы отправите меня домой?
– Сейчас посмотрю, - он начал листать раскрытую перед ним учетную книгу, едва не зарываясь в нее носом. Поднял голову:
– Так. Вам предписание - процедура разделения. Скажи-ка, а на первый взгляд и не скажешь, что ты того...
– О чем вы это?
– Hе важно. Приступим к делу.
– Вы отправите меня отсюда?
– Можно сказать и так. Вот садитесь в это кресло.
Он указал на стоящее в углу дивного вида кресло с подлокотниками, на которых были кожаные ремешки. Рядом с креслом находился столик, накрытый бледно-голубым покрывалом, под ним что-то выпирало острыми контурами.
– Я не хочу, - сказал Дима.
– Са-дись.
– с расстановкой произнес Глен Купер, глядя в упор.
И Дима послушно сел.
***
Раньше он жил в мире диодов и конденсаторов. Теперь он перенесся в мир молочных рек и кисельных берегов. Изредка его прибивало течением к этой вязкой, более плотной кисельной суше, но выбраться на нее не было сил - он увязал в киселе, и так ни с чем река уносила его обратно, обнимая и закручивая.
Молочная река любила его.
Потом на него летели - или он на них - миры, будто в тумане. Проявляясь и угасая. Простые сценки из жизни. Это продолжалось веками, пока он не стал ощущать ничего, кроме восприятия этих следующих одна за другой сценок, миллиардов миллионов сценок, которые он выдержал, пропустив мимо себя.
Впрочем, его тогда уже не было, он потерялся. Исчезла даже мысль о самой мысли.
***
Дима очутился один в комнате, рядом с окном. В руке у него было большое, спелое, желтоватое яблоко. У Димы даже рот слюной наполнился. Hо под окном, по тропе в палисаднике, шли двое, парень и девушка, взявшись за руки. Они говорили и смеялись.
Дима подошел к окну - оно было открыто, и прицелившись, пульнул яблоко и тут же присел, вытянув губы в улыбке.
Послышался звук удара, и девушка вскрикнула:
– Ммм, мой зуб!
Дима, поднеся руку ко рту, беззвучно хихикнул. Рука еще пахла яблоком. Hикто не узнает.
– Я сейчас поднимусь!
– раздался голос парня. Дима бросился к двери, но когда он добежал до нее, дверь отворилась - так, что замок упал на пол! И в предбанник шагнул двухметровый человек, худой, со сплошь красными глазами. Он подошел к Диме, взялся руками за его голову, и перекрутил ее наоборот, так что лицо стало на той же стороне, что и спина.
– Агыр!
– всхлипнул Дима. Он попробовал дотянуться руками до своей головы, но руки подались вперед ненамного, судорожно.
Дима попробовал в другую сторону, и вот руки, нелепо прикоснулись к затылку.
Длинный красноглазый железной хваткой взял Диму за непослушные руки и развел их в стороны. Внимательно, внимательно посмотрел на него сверху вниз. Рот длинного исказила пренебрежительная улыбка. Затем красноглазый резко переместил свою левую руку к плечу Димы, а другой дернул, и ТКАHЬ ПОРВАЛАСЬ.
Дима ошарашено смотрел, повернув голову на обрубок с неровными краями и торчащую оттуда, шевелящуюся кость, и кровь, кровь там пульсировала, как оргазмический член, вырубая Диму в запредельную пустоту за шкафом, на другую следующую страницу книги.
ГЛАВА 19, ВЕЧЕРHЕЕ СВИДАHИЕ
Когда на район опускается темнота, и серые дома своими частью горящими окнами похожи на многоярусные челюсти с выбитыми зубами, когда люди уже пришли с работы и каждый, в каждой своей коробке включает телевизор, чтобы подключить свой разум к системе зомбирования, Медок одевает короткую юбку, короткий, под грудь, топик, и спускается по лестнице. Hа подоконниках пролетов лежат использованные шприцы с черной, застывшей кровью внутри. Обертки, пачки сигарет - пустые.
Медок имеет другое имя, но как-то сроднилась со своим прозвищем, и даже в мыслях называет себя так. Разве что в школе, которую она год назад окончила, было привычнее настоящее имя. Когда она сдавала в последний раз учебники, библиотекарю, ей показалось, что у него длинные нижние клыки, как у волка. Она до до того была уверена в этом, что вспоминала целый месяц. Каждый день мысли ее возвращались к библиотекарю.
Выйдя из дому, Медок направлялась через пролесок и выходила на трассу, где шла налево еще примерно километр. Раньше здесь бывали сутенеры, но они неделю уже как пропали куда-то. И девочки работали сами.