Планета двойников (Гримерка Буратино)
Шрифт:
– Тишина на мостике! Команду продублировали и на полубак. Подчинённые мигом вспомнили, что они военные моряки.
– Доложить обстановку.
– Видимость - ноль, штиль, тепло.... Всё испортил прибежавший, отдыхающий после вахты, мичман Николаша Равенок.
– Господа, вы не поверите! Моя каюта фантастически изменилась! И всё, всё вокруг! На него зашикали. Ошалелые глаза мичмана, стали приобретать осмысленность.
– Клянусь, вот те крест, я не вру! Перешёл на шёпот Равенок, - Не верите,
– Фантастика!! И понеслось. "Фантастика" от штурманов, механика, врача, а потом пришёл лейтенант Капранов.
– Разрешите доложить. Местное время - 7 - 55, температура воздуха - + 26 градусов по Цельсию, температура воды - + 27 градусов, ветер - норд-ост, 1 метр в секунду, относительная влажность 68%; там находится пляж, дальше поселение - станица Ясная. До местного главного собора - 2748 метров.
– Господи суси, а у этого фантастическое изменение с психикой, лепит, что то, как ясновидящий. Капитан, чтобы не выдать себя, посмотрел себе под ноги.
– Павел Игнатьевич, голубчик, а как вы об этом узнали и где? На помощь капитану пришёл старший офицер корабля - кавторанга Силин.
– В боевой рубке данные выведены на главный экран, господин кавторанга, и я там больше ничего не трогал, честное слово!
– Паша, они мне тоже не поверили, а знаешь, какая наша каюта стала, мм, закачаешься.
– Разговорчики, мичман!
– Силин одёрнул Ревенка.
– Ну а немцев, вы там не рассмотрели, господин лейтенант, на главном том экране?
– Три конных донских казака, с берданками, вон там. Та вы сами их увидите, когда туман разойдётся! А немцев нет!
– глаза у Капранова были честнейшие.
– Два боевых офицера стали вдруг, какими-то институтками...
– фраза старшего офицера корабля могла закончиться для Паши и Николаши весьма плачевно. А Силин, хорошо знающий молодых офицеров, почувствовал фальшь в словах Капранова, о том, что он ничего не трогал.
– Сэр, туман расходится, сэр. А вот такие "чудачества" на корабле всячески поощрялись. Боцман Катанов, лучший рулевой минной дивизии, указал на расползающийся в стороны туман. nbsp;
&
&
&
&
&
&
&
&
&
&
&
&
&
&
&
&
&
&
&
&
&
&
&
&
&
&
&
&
&
&
&
&
&
&
&
&
&
&
&
&
&
&
&
&
&
&
&
&
&
&
&
&
&
&
&
&
&
&
–
– Как туман быстро исчезает. Вы не находите это странным, Виктор Сергеевич?
– уже капитан стал заступаться за подчинённых.
– И, право, странно, господа. Хотя я намеревался сказать не то. Батюшки!
– А я, что вам говорил! Вон пляж, вон казаки, а вон - церковь! Капранов победно смотрел снизу вверх на старших офицеров. Вид, который увидели перед собой моряки, был донельзя мирным.
– Своё всё, какое родное! Это вырвалось у капитана совершенно случайно, но он интуитивно почувствовал, что все их страхи и треволнения остались позади. С мостика пошли один за другим приказы. Эсминец поставили на якорь, При этом "сарафанное" радио разнесло по кораблю новость об увольнениях на берег, так как немцев " тута нету". А Капранов с Николашей вымолили дозволение у капитана произвести салют из трёх холостых выстрелов.
– А давайте. Силин промолчал. Сыграли большой сбор. Команда построилась, одетая по-летнему, офицеры этого и не заметили. Командир объяснил ситуацию для подчинённых. Бах, бах, бах. А потом, как стих переполох в станице, капитан первого ранга Вилькицкий Борис Андреевич ходил по обновлённому эсминцу "Летун" и удивлялся. А за взрыв под кормой все забыли, начисто.
Глава 13.
– Что за муть приснилась! Голова болело, тело занемело.
– Ещё бы спал двенадцать часов. На улице застал вялую перебранку Борисова с ляльками.
– Я за вашим мясом не поеду, и оденьте, что нибудь поприличнее, - Николаич демонстративно приложился к банке пива.
– Ты, кто такой.... Бах, со стороны залива.
– Ой! Мы, от неожиданности присели.
– Это пушка! Бах.
– Ой!
– А взрывы мля, будут? Бах.
– Ой! Ты, Борисов, мля, совсем спятил! Вместо разрывов тревожно загудел колокол на соборе, чтобы потом выдать весёлое попурри а ля русская плясовая.
– Это свои, мля, морячки, мля, салютнули. Это нормально, мля. Ага, нормально, в туалет целая очередь выстроилась! Испуг, у нас, таким вот образом, закончился, и любопытные ляльки ломанулись на "Микре" смотреть, что же там к нам приплыло. Я с Борисовым постоял у ворот, наблюдая за спешащими к заливу станичниками, с комментариями да под пиво. Ляльки, через час вернулись. Затараторили о посудине с пушками, стоящую в заливе, о том, как капитану поднесли хлеб-соль, большой радости станичников и ....