Планета грез. Сборник рассказов
Шрифт:
Однако наступил ненавистный момент, когда я должен был отправиться в школу. Я забыл про Алису и не видел ее с тех пор, как говорил с ней в убежище.
Для меня стало неожиданностью то, что в классе появилась новая омега. Это оказался Вова-Табаки, ко мне беты и гаммы подходить опасались, а Ерохин возглавлял издевательства над своим бывшим прихвостнем. Меня охватило злорадство при виде этой картины. Сам же я перешел в касту эпсилонов и теперь сливался с серой массой.
Встречи чудаков в библиотеке возобновились,
Когда я сообщил об это Александру и Арине, после недолгих перешептываний они сказали то, что поразило меня до глубины души.
– Ты пойми, - начал неуверенно Алекс, - мы не хотим тебя испугать, но знаешь... как бы тебе помягче сказать, а был ли мальчик? То есть девочка.
– О чем это ты?
– задумчиво переспросил я.
– Мы никогда не видели твою Алису, ни в библиотеке, ни на улице. Более того, я никогда о ней не слышал. С твоих слов это видная девушка - спортсменка, красавица. Такую сложно игнорировать. Вот ты, - Алекс обратился к Арине, - знаешь такую Алису?
– Нет, - ответила девушка.
– Может, ее вообще никогда не было, - закончил парень.
Я почувствовал, как исчезли все звуки, уши заложило, а перед глазами появились черные точки.
– Не верю! Неправда!
– Слушай, мы не пытаемся над тобой подшутить или обмануть.
– Хватит!
– Я развернулся, ноги сами понесли меня к одному месту. Там, где мы занимались, не может быть - наши уроки не галлюцинации и не морок. Есть девушка - Алиса, для меня она живее всех живых. Она столько раз помогала мне бороться с одиночеством. Поддерживала меня.
Я забежал в подвал. Обстановка не изменилась, никому ненужный старый хлам - мусор. У нас было два ключа от убежища, но почему такое чувство, будто сюда никто не заходил, кроме меня? На душе стало гадко и тошно. Неужели это все обман воображения?!
***
Темные периоды проходят. Можно сказать, что у меня они прошли. Надо мной перестали издеваться, у меня появились настоящие друзья и самое главное - семья вновь воссоединилась.
Я узнал об этом случайно. Просто увидел в проезжавшем автомобиле отца и женщину. Лицо показалось мне знакомым, память бережно хранила этот образ, но спустя семь лет, я почти забыл его. Чуть не самую сильную ассоциацию с матерью. Когда мама приходила после работы, я обнимал ее, вцепившись маленькими ручонками в шубу. Легкий парфюм и холод сливались, создавая прекрасный аромат зимы и свежести. Наверное, у каждого человека есть подобное воспоминание, делающее его родителя единственным и неповторимым.
Однажды собутыльник отца спросил меня - Что выберешь - мать или жену?
– Вопрос был странным и когда я ответил - никого, мужчина рассказал мне одну историю. Во время великой отечественной немцы захватили одну деревеньку и захватили в плен солдата красной армии вместе с семьей. Фашисты ради забавы предложили солдату выбрать, кому даровать жизнь - матери или жене. Солдат выбрал мать, когда его спросили - "почему", он ответил - "жену можно новую найти, а мать только одна".
Через месяц, когда я пришел домой, то почувствовал знакомый запах. Возникший из далекого детства он манил и дурманил меня. Отец попросил пройти на кухню. В тот вечер, я впервые за долгое время увидел маму. Она вернулась к нам. На протяжении последних лет я только и слушал пьяные бредни отца о том, как она сбежала со своим хахалем. А теперь она снова с нами, более того, помирилась с отцом. Мне стало ясно, почему папа перестал пить, и стал интересоваться моей жизнью.
Я принял этот факт. В душе боролся старый мизантроп и новый человек. Тот, каким меня хотела видеть Алиса.
***
В школе случилось довольно забавное событие. Ерохина поразил синдром утенка, и он решил стать рокером. На деле вышел типичный говнарь без слуха и навыков. Парень бросил бокс, начал отращивать волосы, одевался в косынку и берцы. Пару раз завуч отсылала его домой - переодеваться, но тот был непреклонен. Образ борца с системой ему очень нравился - если бы еще за этой мишурой было что-то еще...
У него был низкий голос, плохой слух - итогом становилась какофония на репетициях. В учебном заведении намечался фестиваль в честь юбилее школы, и каждый класс готовил номер. Ерохин и его банда вызвались петь на сцене. Эта горе-группа пела каверы на Арию и Летова, но выходило что-то умопомрачительное, все беты слились - осталась парочка самых преданных гамм. Среди них был Табаки и еще два совершенно безликих прихвостня.
Я едва сдерживал смех, когда видел эту картину и предвкушал их позор. Злорадство во мне вылилось в противные действия. В то время, как почти весь класс отговаривал от позора мальчишек, я делал обратное. Надрывался в похвалах, высказывал непомерное восхищение и говорил, как с нетерпением жду дебюта парней.
Вот наступил последний день репетиций. Мои глаза пылали местью и презрением к врагам. Алекс и Арина не одобряли моего поведения, но ничего не предпринимали. После ужасного исполнения - "возьми мое сердце", Ерохин спросил у класса:
– Ну как?
Никто не выразил недовольства, уже поздно было что-то менять. Лишь я и еще несколько парней выразили свое восхищение. Видимо я не один хотел позора Ерохина. В эту последнюю репетицию я надрывался, как мог, предвещал великое будущее и море фанатов горе-музыкантам. Они верили.
После этого я решил побыть наедине с собой. Радость распирала меня, сладкое предвкушение мести вылилось в глупую и не слезающую улыбку. Нужно было найти место - где я смогу посмеяться вдоволь. Бесцельные поиски привели меня к музыкальному классу. Я открыл дверь и увидел ее.