Планета Инцефалон
Шрифт:
Любовница встретила его с невыносимым возбуждением и сразу начала рассказывать свои планы.
– Ты мне обещал помочь. Сам же говорил, что убьёшь его. Я придумала, как это сделать. – В тревоге на глазах шептала Алла.
– Да, конечно.
– Слушай! – Они уселись за стол, и Алла начала выкладывать Антону свой грандиозный план. – Я не помню, где читала, что лучше всего избавиться от нежелательного человека таким способом, чтобы это напоминало самоубийство…, он сейчас в депрессии, после последнего скандала. Снова запил, дошло даже до белой горячки, поэтому никто не
– Да, это так.
Алла продолжала расклад своего плана, уже с горящими глазами от собственного восхищения.
– Надо сделать так, чтобы не осталось следов преступления. Поэтому лучше его убить здесь, у меня дома, рядом проходит железная дорога и нам это на руку. Труп мы вытащим и положим на рельсы. Рана будет на шее, и первый же проходящий поезд обезглавит его. Потом пусть расследуют… Отлично придумано, да?
– Лучше не придумаешь. – Ответил Антон. – Я убью его!
– Я уже не могу терпеть. Эти унижения постоянные. Всё что угодно, только ни дня не останусь с этим уродом, пойми меня. Значит, сделаем так: ты спрячешься за дверью, а когда я открою, и он войдет, полоснёшь его по горлу ножом.
Воцарилась немая тишина. Они переваривали будущие события и представляли, как это будет выглядеть на самом деле.
– Антон, я не могу тебя заставлять, ты можешь отказаться, но я должна быть уверена, у тебя хватит смелости сделать это, если нет, то можешь уйти.
– Я, что, по-твоему, трус? Сказано, на этот раз убью!
Он резко встал и начал ходить из угла в угол. Волнение стало перебарывать его возможности. И стал представлять; вот он заходит, ни о чём, не подозревая, я выхожу из-за двери и одним ударом…
Алла подошла к нему и стала расстёгивать рубашку.
– Обними меня Антошенька…, обними покрепче, как ты это всегда делаешь.
У Антона забегали глаза, в горле всё пересохло, ему стало трудно дышать. Жар постепенно растекался по всему телу.
Она скинула халат и перед ним открылась нежная, пылающая любви фигура.
– Обними же меня, у нас осталось немного времени… поскорей бы покончить со всем этим. Возьми меня!
– Что ты делаешь, он же скоро придёт? Ни время Алла! – с трудом удерживая возбуждающий трепет, проговорил Антон.
Но она, не обращая внимания на слова, тянулась к нему, задевая тесные чувства, приближаясь, всё ближе и ближе, пока не прикоснулась своей грудью. Его, как будто обожгло прикосновение упругой груди, он вздрогнул, оглянулся по сторонам застенчивым видом и остановил свой взгляд на ноже, который лежал на столе, приготовленный к намеренью злодеяния.
Глаза наливались кровью, и он почувствовал то ощущение, при котором совершал убийства. Он пытался отогнать присутствие жажды мести, но засевший так глубоко Сатана, не давал возможности сделать это. Адский червь, как бы подталкивал его к проклятью и стремление отплатить за обиду, которая вновь восстанавливались в его памяти.
Антон стоял неподвижно в ожидании реакции зла, а оно кипело и заволакивало всю душу, ту степень отвращения совершенной измены.
Вдруг в окне, он увидел лица. Белые и страшные. Они смотрели прямо ему в глаза, теряясь в темноте. Умоляющий вид отражался в тишине этих лиц, а потом превращался в злобную, черепообразную и искажённую гримасу с оскалом звериных зубов и слезами из крови. Это были невинные души его жертв, воскресшие из преисподней.
Теперь он понял, что у него одно желание, убить её. И перед ним откроются врата ада и весь ужас, овладевший им, предстанет, как мрачная бездна смерти, властно требуя закончить, это дело прямо сейчас. Убить любовь, чтобы безраздельно владеть ею навсегда.
Всматриваясь в эту белоснежную и зовущую к себе плоть, Антон схватил нож, злорадно улыбнулся и ударил им в горло. От неожиданности, Алла даже не успела вскрикнуть и упала замертво. Кровь фонтаном била из шеи, обливая всё вокруг, стекая по груди, животу и бёдрам.
Он услышал дьявольский смех Сатаны: «вот ещё одна душа освободилась, ха, ха, ха, ха…»
Злодей стоял и наслаждался своей жертвой, лицо которой застыло в ужасе, сменив маску любви на невообразимые глаза смерти, которые испуганно глядели на него и как бы спрашивали: «за что, меня-то? Господи, за что?»
Антон затащил труп на кровать и овладел Аллой. Он давно хотел этого, но именно сегодня настал тот час, и он взял у неё всё, даже жизнь.
Убив Аллу, он не пошёл домой, а дворами, почему-то направился к вокзалу. Ему хотелось ещё крови. Новой крови. И он стал присматриваться, чтобы найти подходящую жертву. От нетерпения и одержимости, ноги стали сами по себе нести его вперёд.
Вот вышла из-за угла молодая девушка, и он увязался за ней, подчиняясь воли уже собственной, но под властью Дьявола. Ускоряя шаг, он уже почти догнал её, но девушка зашла в магазин. Он не мог ждать. Его жажда убивать несла всё дальше, во мрак желаний и новых ощущений.
Около вокзала он уже преследовал одинокого мальчика, лет тринадцати. Худой, неуклюжий пацан шагал к вокзалу, не расторопно оглядываясь по сторонам. Антон наметил жертву и, не отпуская из виду, – решительно следовал за ней. Они вышли на перрон. Народу было мало. Поздним вечером, электричка обычно пустовала. Два-три запоздалых пассажира сидели в вагоне. Не отрывая взгляд от юнца, Антон в киоске купил сдобную булку и бутылку лимонада. Мальчик заскочил в вагон. Антон зашёл за ним и сел рядом. Достал из портфеля булку и стал аппетитно жевать. Мальчишка жалостливыми глазами наблюдал за процедурой ужина.
– Будешь? – Антон отломил половину булки и протянул мальчугану.
Тот не отказался и схватил жадно ручонками хлеб.
– Спасибо. – Прожёвывая кусок, произнёс голодный мальчишка.
– Куда едешь?
Но маленький пассажир по соседству ничего не ответил. Глазел на доброго мужчину с портфелем, и с жадностью пережёвывал кусок за куском.
– Почему, один-то?
– Путешествую. – Гордо произнёс пацан, проглотив последний кусок сдобной булки.
Антон достал из портфеля напиток, открыл бутылку и протянул мальчишке. Мальчик кивнул головой и запил свой скромный ужин.