Планета Коктебель 2018
Шрифт:
Какой-то сердобольный турист, проходя мимо Инночки и Леси, сидевших под забором, пожертвовал им свой каремат, хотя проблему это не решило. По лицам девочек я понял, что выступление «Серебряной свадьбы» будет для них первым и последним на этом фестивале. Не рождены мои красавицы для жизни вне цивилизации: им бы смотреть концерт из ложи, а не ютиться у забора. И когда девочки по окончании выступления кудесников из Беларуси засобирались домой, останавливать их не стал.
Зимы не будет
Следом в тот вечер выступал АукцЫон. Я много чего видел на своем веку, но давно не испытывал такого культурного шока. Это как прочесть после тонн беллетристики роман Достоевского и понять, что теперь ты на это подсел и слезешь нескоро. Но сейчас надо немного отдохнуть, чтоб не случился передоз. А потом опять, снова и снова. В результате я прослушал десятки альбомов Лёни Фёдорова с АукцЫоном, с другими музыкантами и потом лишь однажды попал на концерт в Харькове, посвященный 30-летию группы. Ничего лучше я не слышал! Прости, БГ, Земфира и Шевчук, но это другая музыка. Музыка вообще бывает очень разной. Разной до такой степени, что иногда даже сложно определить ее жанр. Арт-рок, джаз-рок, альтернативный, экспериментальный и еще бог знает какие «роки» приписывает АукцЫону музыкальная пресса. Мне кажется, сам Фёдоров не сможет точно назвать жанр, в котором играет его группа, да это и ни к чему. Когда работаешь не на публику и прессу, а для души, то все условности отходят на второй план, освобождая место творчеству.
После первых аккордов, разнесшихся над Коктебелем, мне показалось, что не только сцены – побережья будет мало, чтоб уместить всю ту энергию, что бьется в этих людях. Девять музыкантов разрывали публику своей игрой, доводили до экстаза мощным драйвом, а зал в ответ их заряжал своей неистовой отдачей. Нет, это был вовсе не школьный ансамбль под названием «Молодость»: одна только медная группа АукцЫона состояла из трех-четырех человек, впрочем, как и ритм-секция. А еще Олег Гаркуша – фронтмен, поэт и штатный клоун, Владимир Волков – виртуоз-контрабасист и, конечно же, Лёня Фёдоров – автор всей музыки, певец и гитарист, бессменный лидер группы, ее душа.
После я не раз задавался вопросом: как у Лёни получаются такие цельные и искренние песни, при том, что он не пишет стихов вообще? Вся его музыка положена на чужие тексты – профессиональных и не очень поэтов. Потом увидел документальные кадры разговора Фёдорова с Дмитрием Озерским и понял: Лёня частенько сочиняет музыку не на готовый текст, а просто так, по случаю прихода к нему музы. А дальше ждет «прихода» уже Дмитрий – штатный поэт и клавишник группы. Что-то подобное я наблюдал и у БГ: «Ко мне приходит мотив, я отбираю слова». Гребенщиков, правда, с обеими музами управлялся сам.
Тем временем на сцене безраздельно властвовал АукцЫон. Короткие студийные композиции, благодаря фантастическим аранжировкам, звучали на концерте бесконечно, распускаясь как чудесный музыкальный цветок и позволяя раскрыться всем граням таланта исполнителей. Концертные аранжировки АукцЫона напомнили мне цеппелиновский «Кашмир» своим мощным напором и нагнетанием эмоционального напряжения, постоянно повторяющимися аккордами, доводящими слушателей до исступления (что-то подобное есть и в «Болеро» Равеля, если этот пример вам ближе). А из всех студийных записей наиболее сильной энергетикой, на мой взгляд, обладает «Лиловый день» из одноименного альбома Лёни Фёдорова ну и, конечно же, знаменитый «Самолет», сумасшедший драйв которого и сегодня будоражит сознание, хотя с момента выхода песни прошло более четверти века.
А зрители всё глубже погружались в нирвану: кто-то раньше, кто-то позже, а кто-то пребывал в ней постоянно – Коктебель, однако! – концерт лишь усилил его погружение. Один из таких «погруженных» в порыве яростной любви к АукцЫону перелез через металлические ограждения, взобрался на двухметровую сцену и бросился к Олегу Гаркуше с поцелуями. Уже через несколько секунд его настигла карма в виде крепкого охранника в камуфляже, скрутившего и сбросившего вниз со сцены любвеобильного фаната. Там, внизу, охранник, видимо, слишком настойчиво объяснял бедняге, где можно заниматься любовью, а где не стоит, так что даже Гаркуша принялся взывать со сцены к милосердию: «Ну не надо! Ну, может, не ногами? Ну хоть не по голове: мы все-таки люди!». Инцидент был исчерпан, и концерт продолжился, но любовь зрителей к АукцЫону оказалась поистине неисчерпаемой. Через некоторое время уже другой фанат, которого накрыло музыкой сверх меры, залез на сцену, бросившись к Гаркуше. Дальше все происходило в точности, как в первый раз.
Пытаясь анализировать творчество Леонида Фёдорова, я подумал, что всю глубину его авангардизма можно осознать лишь на концерте,
Бобэоби пелись губы,
Вээоми пелись взоры,
Пиээо пелись брови,
Лиэээй – пелся облик,
Гзи-гзи-гзэо пелась цепь –
вот и весь текст. Правда, у Хлебникова было еще две строчки, которые в студийной записи произносились речитативом: «Так на холсте каких-то соответствий вне протяжения жило Лицо», но в концертное исполнение они почему-то не попали... Может, времени не хватило?
А еще вспомнился маленький шедевр (ну как маленький – семь минут) Фёдорова и Волкова под названием «Рождество» на прекрасные стихи Александра Введенского, который они исполняли на «Крещенских вечерах» Академии православной музыки. Правда, принимая во внимание, кто организатор концерта, слова поэта звучали несколько иронично: «Молитесь колесу, оно круглее всех». Зато какой жизнеутверждающий припев:
Знать завтра Рождество,
И мы бесчестный люд
Во здравие его
Немало выпьем блюд.
Уж чего-чего, а «блюд» мы в Коктебеле выпили немало, и не дожидаясь Рождества. Да и совсем не хотелось его ждать. Не хотелось, чтобы уходило лето и теплая осень, и наступала хмурая промозглая зима. Словно угадав мои мысли, АукцЫон под конец своего выступления исполнил красивую психоделическую вещь «Зимы не будет». От грустной мелодии вдруг защемило сердце и так захотелось, чтобы не было зимы ни здесь, в Крыму, ни дома, в Харькове, ни вообще на Земле. А главное, чтобы зима не поселилась в наших душах.
Концерт АукцЫона подошел к концу, приближался первый час ночи. После этого выступали еще ДахаБраха вместе с Карлом Фриерсоном и парочка других групп, но мои душевные силы были уже на исходе. От эмоционального напряжения пересохло в горле, я вдруг заскучал по девочкам и отправился домой, решив, что это не последний концерт в моей жизни. Потом я каждый год возвращался сюда, чтобы вновь и вновь окунуться в атмосферу творчества, любви и красоты, которую дарил нам всем волшебный фестиваль Jazz Koktebel.