Планета отложенной смерти (сборник)
Шрифт:
— Слушаюсь, командир! — расплывшись в улыбке, забыв про боль, ответил Аугусто Ноблес. Он всегда точно знал, что когда-нибудь его имя сослужит ему хорошую службу.
— А теперь возвращаемся! Но только быстрее, одним прыжком!
И они вернулись на Ямайку, где по-прежнему сияло необычно чистое небо.
Период чистого неба, однако, вскоре закончился, еще два дня дул приятный северный ветер, затем возобновились еле заметные, моросящие дожди и вообще все вошло в норму — даже головные боли у мамутов почти прошли.
Аугусто в эти дни, как и предполагал сделать раньше, устроил себе небольшой отдых и предпринял круиз над Ямайкой. Его бесколеска в сопровождении истинно королевского
Но Аугусто особых впечатлений от путешествия и не ждал — он просто отдыхал, купался в блаженном, безмятежном ничегонеделании. Если верить покойнику Федеру, скоро на Западном материке ожидались большие перемены — «затравочная» зона уже начала свою экспансию. Облака и ветер со временем должны были перенести споры новой жизни и на Восточный материк. Но это со временем — для этого нужны годы, если не десятилетия. А пока… пока небольшой участок в несколько сотен квадратных километров, пригодных к комфортной жизни для человека, — вот все, чем располагал Аугусто на Ямайке.
Но это были весьма симпатичные квадратные километры. Федер со своей командой очень хорошо здесь все устроил. Конечно, думал Аугусто, следовало все-таки настоять на своем и пригласить специалиста по парковым зонам, чтоб все было похоже на пейзажи курортных планет, которые Аугусто очень любил. Немножко цивилизовать этот уголок совсем бы не помешало. Но это можно будет сделать и в будущем, а пока ему необыкновенно нравилось и то, что он здесь видел. Хищники вели себя вполне прилично и без повода на людей вроде не нападали — им вполне хватало другой еды. Зато сколько острых ощущений получаешь, прогуливаясь по «затравочной» зоне этаким помещиком, обязательно с тросточкой и в шлеме от всякой летающей и падающей с ветвей пакости; прогуливаешься этак и натыкаешься вдруг на роскошнейшего тигра какого-нибудь, сопящего на черных корневищах черт его знает какого дерева. Он, этот тигр, а может, и не тигр, но что-то очень похожее, лениво открывает глаза, сонно тебя оглядывает, вздыхает шумно и снова, мерзавец, засыпает. Воняет от него, само собой, как от самого паршивого козла, даже погуще, но красив, сволочь, — сразу видно, кто в этих краях царь зверей.
Или еще вот эти… кожистые, с рогом вместо носа. Пробежит, вихляя задом, прошелестит мимо, коротко прошипит в твою сторону на ходу; страшная, говорят, зверюга — сначала проглотит, а уж потом разбираться станет, съедобен ты или нет. Обезьяна какая-то, что-то из их породы. Но опять-таки без повода не полезет.
А ты идешь себе, тросточкой помахиваешь как ни в чем не бывало, по бокам телохранители, звуки разные слушаешь, а звуки здесь удивительные, особенно когда дождь…
Аугусто откровенно наслаждался жизнью на причесанном уголке Ямайки. Но каникулы, которые он себе устроил, быстро подходили к концу, и в один прекрасный с моросящим дождичком день пришла к нему долгожданная весть от информатора Пинто Слански из службы межпланетной навигации. Слански сообщил, что охраняемый караван с грузом питья из Санта-Зугилло и с двумя тоннами необработанной костяной крошки от «Процион»-ГМБХ приближается и надо бы подготовить ему теплую встречу в одной из ранее намеченных точек.
Аугусто, вздохнув, оплатил счет, засел со своими матшефами — так после смерти Антона он стал звать свою не очень многочисленную, но вполне толковую интеллекторную братию, — быстро разработал и утвердил план захвата, а тут как раз подоспел крупный заказ на эрогенную бижутерию, от которой Аугусто уже и не чаял избавиться.
Поскольку налет на караван по времени совпадал с отгрузкой бижутерии, пришлось торговцев звать на Ямайку, чтоб забрали товар собственным транспортом. Вообще-то это было против правил, установленных Аугусто, который решил полностью запретить посещение Ямайки чужими транспортниками, но, во-первых, контрагенты были давними знакомцами Аугусто, слишком во многом преступном повязанными с ним; во-вторых, это уменьшало расходы и увеличивало прибыль; ну и, наконец, в-третьих, Аугусто очень хотел похвастаться своей новой резиденцией — совсем не мешало лишний раз поразить возможных противников своей силой. В конце концов, правила устанавливал он, а значит, он мог их и отменять. Подумаешь, правила!
В тот же день почти весь флот Аугусто умчался к Четвертой трассе в пиратский набег, а наутро прибыли гости — шесть пузатых транспортников и шикарный «Макдонелл-Одетта» последнего выпуска.
Визит затянулся часа натри: эрогенная бижутерия — что нитроглицерин. Это товар хрупкий и очень чувствительный к тряске, ее следует перегружать крайне осторожно, следует также соблюдать массу разных диковинных правил, установленных, к сожалению, не Аугусто. В любой другой обстановке Аугусто страшно бы при этом нервничал и, уж конечно, лично проследил бы за перегрузкой от начала и до конца. А так он эту ответственную миссию поручил Киямпуру и отправился показывать гостям свою новую резиденцию.
Гости цокали языками, говорили комплименты и откровенно завидовали, чем доставили Аугусто массу давно не испытанного удовольствия. Мамуты, у многих из которых возвращались неизлечимые приступы мигрени, выглядели в большинстве своем мрачно, торопились поскорее скрыться с глаз долой, чтобы в одиночестве постонать — желательно лежа.
Перегрузка прошла без приключений, деньги перекочевали из рук в руки, и торговцы отбыли.
Дождь как раз кончился. По опыту Аугусто уже знал, что часов десять — пятнадцать влажность увеличиваться не будет, потому приказал устроить себе постель в джунглях, неподалеку от поселка, оставил при своей персоне четырех охранников, отослал прочь Киямпура и, всласть поболтав с Ноблесом, с невыразимым удовольствием растянулся на походном диване.
Облачность чуть-чуть разошлась, кое-где стали даже видны звезды. Аугусто лениво подумал о том, что надо бы дать приказ интеллектору составить звездную карту, а то какая же мало-мальски приличная планета может обойтись без звездной карты своего неба. И под успокаивающие звуки ямайского леса — бульканье, взвизгивания, завывания, какие-то гулкие рыки — Аугусто уснул. Ничто его в ту ночь не тревожило — загадки, которые задал ему Федер и которые нет-нет, да и рождали тревогу и неясные предчувствия неясной беды, Федер же в конце концов с собой и унес.
Это была последняя безмятежная ночь Благородного Аугусто. Потому что наутро вернулся флот.
25
Анастасий Вент-Фро, командующий этим пиратским отрядом, в нормальном состоянии больше всего похожий на крепко сжатый кулак, выглядел сейчас так, будто сию секунду хлопнется в обморок. Лицо его было серым, руки буквально повисли, он пошатывался и бубнил под нос оправдания.
— Ты понимаешь, что ты натворил? — бушевал Аугусто. — Ты хоть соображаешь, в какое дерьмо ты окунул меня, всех нас?
— У меня не было ни одного ш…
Стараясь успокоиться, Аугусто брякнулся в кресло, крепко сжал веки, но и секунды не выдержал, снова вскочил, забегал.
— Ты не хабара лишил нас, подонок-сволочь-подлец, черт бы с ним, с хабаром, как-нибудь проживем. Если бы ты напал на них и провалил дело, все бы сказали: «Ну бывает, ну провалил Аугусто, даже и у него неудачи бывают: Надо бы к нему приглядеться, может, кончается Аугусто, но скорее всего это обычная неудача, от которой никто из налетчиков не застрахован». Вот что они сказали бы, сволочь-подонок-гадина, они бы ни уважения ко мне, ни страха не потеряли! А теперь?