Планета приключений
Шрифт:
— Такие богатства! Шестьдесят отличных повозок! Но нападение сейчас — форменное самоубийство!
— Правильно, их пескоизлучатели разделают нас, как цыплят.
— Неужели мы именно этого прождали три месяца? Ничего, кажется мне, у нас тут не получится.
— Предзнаменования были плохими. Этой ночью я наблюдал за благословенным Эзом. Он был закрыт облаками. Плохой знак!
— Мы под влиянием Бреза, и все идет насмарку.
— Наверное, это все дела этого черноволосого колдуна, который убил Йеда Пилуну.
— Правильно!
Они бросали на Рейта злобные взгляды, но он сдерживал себя. Воины посовещались.
— Мы ничего не добьемся, только покроем поле трупами воинов и утопим наши эмблемы в Иобе.
— Может, нам пойти за ними и напасть на них ночью?
— Нет. У них слишком хорошая охрана. Караванщика зовут Баойиан, он не допускает риска. Да заберет Брез его душу!
— Значит, все три месяца мы прождали напрасно?
— Лучше напрасно прождать, чем допустить несчастье. Назад, в лагерь! Женщины уже все упаковали. Мы пойдем на восток, в Мараган.
— Там же еще хуже, чем на западе, откуда мы пришли. Какая неудача!
— Назад, в лагерь! Здесь мы уже ничего не добьемся.
Воины развернулись и, ни разу не оглянувшись, помчались на конях по степи.
Ранним вечером недовольное войско возвратилось в лагерь. Мужчины ругали женщин. Почему они к возвращению не приготовили горячего пива? Почему никто не варит пищу? Женщины не остались в долгу и ругали мужчин, даже если и получали за это тумаки. Но все вместе продолжали разгружать повозки.
Трез Онмале стоял в стороне и мрачно наблюдал за всем этим. Рейта не замечали. Воины, ворча, получали свою еду и расстроено укладывались у костра.
Эз только взошел. Но тут же на орбиту, которая должна была перекрыть орбиту Эза, взошла луна Брез. Колдуны сразу это заметили и жалобно показывали пальцами в направлении лун. Обе луны двигались, сближаясь друг с другом, и казалось, что они вот-вот столкнутся. Воины угрожающе зашумели, но Брез надвинулся на розовый круг и полностью его закрыл. Первый колдун закричал, обращаясь к небу:
— Да будет так!
Трез Онмале повернулся и медленно исчез в тени. Случайно там оказался и Рейт.
— Что значит все это волнение? — спросил он.
— Разве ты не видел? Брез победил Эза. Завтра вечером я должен отправиться на Эз, чтобы отвратить от нас злую судьбу. Конечно, и ты отправишься. Но только на Брез.
— Ты имеешь в виду с огнем и катапультой?
— Да. Мне повезло, что я имел возможность так долго носить Онмале. Тот, кто носил ее до меня, был почти в два раза меня моложе, когда его отправили на Эз.
— И ты веришь, что этот ритуал имеет какую-нибудь ценность?
Трез Онмале задумался.
— Они ждут этого. Они будут требовать, чтобы я в огне перерезал себе глотку, и я должен им подчиниться.
— Давай
— Что? Мы оба? Куда же мы пойдем?
— Этого я не знаю. Но неужели здесь нет страны, в которой можно жить без убийств?
— Возможно, и есть такое место, но не в степи Эмен.
— Если бы нам удалось найти космический корабль, и у меня было время для его ремонта, мы могли бы улететь с Чая и возвратиться на Землю.
— Исключено! Корабль забрали кеши. Для тебя он потерян.
— Этого я и боюсь. Но все равно, лучше нам уйти сейчас, чем завтра дать себя убить.
Трез Онмале стоял, глядя на луны.
— Онмале приказывает мне остаться. Я не могу предать эмблему. Она никогда не выбирала бегства, а всегда исполняла свой долг — до смерти.
— Совершить абсолютно бесполезное самоубийство, это никакой не долг, — ответил Рейт. Он схватил шапку Треза Онмале и сорвал эмблему. Трез застонал, будто от боли, и уставился на Рейта:
— Что ты делаешь? Если ты дотронулся до Онмале, то должен умереть.
— Ты больше не Трез Онмале. Ты теперь просто Трез.
Казалось, что юноша стал меньше.
— Ну хорошо, — тихим и подавленным голосом ответил он. — Я действительно не очень хочу умирать. — Он посмотрел на лагерь. — Нам придется идти пешком. Если мы начнем седлать лошадей, они станут реветь и бодать друг друга рогами. Жди здесь. Я принесу плащи и что-нибудь съестное...
Он исчез, оставив Рейта наедине с эмблемой Онмале.
Рейт задумчиво посмотрел на нее, затем вырыл каблуком ямку и бросил эмблему туда. С чувством вины он забросал ее землей. Когда он поднялся, руки его дрожали, а по спине струился пот.
Время приближалось к ночи, и луны скользили вверх по небу. Из степи доносились ночные звуки — резкий вой ночных собак и что-то похожее на приглушенную отрыжку. Костры в лагере догорали, и оттуда не было слышно ни звука.
Бесшумно подошел юноша.
— Я готов. Вот твой плащ и пакет с едой.
Рейт про себя отметил, что юноша говорил совсем другим голосом, в котором не было прежней уверенности, и который звучал не так резко. Его черная шапка выглядела голой. Но об эмблеме он не спросил ничего.
Они направились на север, взобрались на холм и пошли по его склону.
— Конечно, ночные собаки так видят нас лучше, — сказал Трез. — Но от преследователей мы будем отгорожены холмом. Когда мы доберемся до леса, то будем в безопасности. Я надеюсь, что все-таки смогу найти мое аварийное кресло.
Однако будущее в тот момент казалось Рейту весьма мрачным. Один раз они сделали короткий привал. Луны отбрасывали на степь призрачный свет, погружая расщелины в черную тьму. На севере раздался вой.