Планета приключений
Шрифт:
— О, святой человек, — воскликнула старшая, — ты поступил благородно. Надеюсь, ее не успели обесчестить?
— Тебя это не касается, Великая Мать, — сказал Рейт.
— Как? Что? Почему же это меня не касается?
— Теперь она принадлежит мне. Я отнял ее у воинов. Идите к себе и требуйте возмещения ущерба. А я оставлю себе то, что для себя добыл.
Священницы язвительно засмеялись.
— Мы — священнослужительницы Женских Таинств. Ты это понимаешь, глупец? Отдай нам нашу собственность или тебе будет плохо!
— Если вы не уберете
С этими словами Рейт въехал во двор. Там он слез с лошади и помог сойти на землю девушке. Он уже понял, почему инстинкт погнал его за илантами.
— Как твое имя? — спросил он ее.
Она на мгновение задумалась, будто Рейт загадал ей загадку.
— Мой отец — владыка Голубого Дворца Йаде. Мы принадлежим к аэгисной касте. Иногда меня называют Голубым Цветком Йаде, иногда Прекрасным Цветком или Цветком Ката. Мое цветочное имя — Юлин-Юлан.
— Для начала достаточно, — констатировал Рейт. — Это несколько сложно. Что же мне теперь с тобой делать?
Он отвел ее к дальнему столу в глубине ресторана караван-сарая.
Во дворе все священницы говорили что-то караванщику, а он их вежливо слушал.
Рейт сказал девушке:
— Я не знаю законов. И я боюсь, что тебя у меня отнимут.
— Здесь, в степи, законов не существует, — ответила она — Здесь правит лишь страх. Подошел Трез и уставился на девушку.
— Что ты собираешься с ней делать? — спросил он у Рейта.
— Если смогу, доставлю ее домой.
— Я дочь знатной семьи, — сказала Юлин-Юлан. — Ни одно из твоих желаний не останется неисполненным. Мой отец построит тебе дворец.
Это несколько успокоило Треза.
— Ну ладно, это не так уж безнадежно, — согласился он.
— Для меня уж как сказать, — заявил Рейт. — Я должен найти свой космический корабль. Если ты хочешь отвезти ее в Кат, то давай. Ты сможешь начать совершенно новую жизнь.
Тут к столу подошел караванщик и от имени священниц потребовал возвращения девушки. Конечно же, Рейт это требование отклонил, и Баойиан с ним согласился:
— И я такого же мнения. Но священниц, в конце концов, ограбили. Я попытаюсь им объяснить, что ты имеешь право на девушку. И я очень надеюсь, что этот случай не нарушит мира и спокойствия в караване. Безопасность каравана — моя наипервейшая задача.
— Я понимаю, что они потерпели убытки. Но меня это абсолютно не касается, — ответил Рейт. — Ведь они и пальцем не пошевелили, чтобы вырвать девушку из рук илантов.
— Думаю, их настроение от твоих слов лучше не станет, — заметил Баойиан. — Для ритуала им необходим определенный тип девушки. А сейчас придется срочно подыскивать замену. Но в любом случае я передам им твое мнение.
— Надеюсь, что это не касается нашего договора о поездке с караваном? — спросил Рейт.
— Нет, конечно нет! — убедительно подтвердил караванщик. — Воровства и насилия я не терплю, так как в моем деле очень важна безопасность. Он повернулся и ушел.
Во
— Она — Золотая Йао, очень старая раса. Гибрид первых тансов и первых белых. Сто пятьдесят лет назад у них неожиданно развилась мания величия и они попытались разрабатывать новую технику. Дирдиры преподнесли им жестокий урок.
— Сто пятьдесят лет назад? А какая продолжительность года на Чае?
— Четыреста восемнадцать дней. А какое отношение продолжительность года имеет к этому факту?
Рейт посчитал. Ста пятьдесят лет на Чае равнялись приблизительно двумстам двенадцати земным годам. Совпадение? Или предки Цветка Ката послали радиосигналы, приведшие его экспедицию на Чай?
Цветок Ката с сомнением посмотрела на Анахо и сказала Рейту:
— Это же дирдир-человек! Они обстреляли Сеттру и Билисидру. Из зависти они хотели нас уничтожить.
— Это не совсем верно, — возразил Анахо. — Ваш народ начал игру с запрещенными силами и вещами, которых вы не понимаете.
— А что же произошло потом? — осведомился Рейт.
— Ничего, — ответила Юлин-Юлан, — наши города были разрушены, как и дворцы искусств и золотого ткачества — сокровища тысячелетий. И стоит ли теперь удивляться тому, что мы ненавидим дирдиров больше, чем пнумов, кешей и вонков вместе взятых?
Анахо пожал плечами.
— Меня не было среди тех, кто уничтожал Йао, — сухо произнес он.
— Давайте лучше поговорим о других вещах, — предложил Рейт. — В конце концов, прошло уже двести двенадцать лет.
— Только сто пятьдесят, — поправила Цветок Ката.
— Ну ладно, ты права. Но неужели ты не хочешь сбросить с себя тяжесть воспоминаний?
— Конечно! Я должна всю эту тяжесть носить в себе с тех пор, как эти злые женщины меня похитили. И я с удовольствием приняла бы даже душ. Они давали мне воду только для питья.
Пока девушка отмывалась, Рейт ее охранял. Потом он протянул Юлин-Юлан одежду степных путешественников, которая была одинаковой как для мужчин, так и для женщин. Вскоре она появилась в серых штанах до колен и коричневой тунике. Тем временем во дворе и в ресторане стало заметным некоторое волнение из-за того, что зеленые кеши поставили свои повозки лишь в миле от караван-сарая и разбили около сотни больших черных палаток. Но вели они себя пока что спокойно. Баойиан озабоченно тер подбородок.
— Если северо-южный караван увидит, что кочевники так близко, он к нам не сунется, — сказал он, — а нам придется еще ждать.
Великая Мать издала громкий вопль:
— Но ведь тогда ритуал начнется без нас, — голосила она. Кто-то крикнул:
— Баойиан, выставь-ка священниц из лагеря! Пускай потанцуют свои ритуалы с кешами!
Это несколько охладило пыл женщин. Они, пыхтя от злости, отошли назад.
Сумерки опустились на степь, и зеленые кеши разложили большой костер. Время от времени то один, то другой из них бросал взгляд на караван-сарай.