Планета Снегов
Шрифт:
– А Джен не может сделать такой анализ?
– осторожно спросила Лизи. Ей, конечно, стало бы намного легче, если бы она прямо сейчас узнала, что это место не имеет никакого отношения к помешательству Кроу.
– Нужно делать вскрытие и посмертный анализ нервной системы, - сказала Джен, - даже если бы у нас было для этого всё оборудование, мы не имели бы на это права. Такие исследования производятся только в рамках комиссии, причём серьёзной.
– Хорошо. Но дело ведь точно в нём?
– А в чём ещё?
– спросил Шиффер.
– Не знаю, - с тревогой ответила Лизи, - может быть, он что-то нашёл здесь...
– Что?
– пренебрежительно поморщился инженер, - мы вообще кроме этой чёртовой рембазы никуда не ходили.
Шиффер, особенно употребивший немного алкоголя, становился грубоват. Ланд всегда его за это одёргивал, говоря, что если он хочет пить в их компании, то должен вести себя прилично. А если нет - то может хлебать сколько угодно, находясь в своей личной каюте, чтобы не портить лицо не только себе, но и всему экипажу. Вот и сейчас, когда Лизи невольно сжалась, капитан одёрнул его, успев это сделать до того, как отреагирует Грант.
– Шиф.
– Что?
– Ничего. Просто уймись.
Дело тут было даже не в том, что именно он говорил, а как он это говорил. Слишком уж много пренебрежения к тому, с кем он находится в одном экипаже, как бы глупо ни звучало предположение Лизи.
После слов Ланда, он едва заметно кивнул и снова приложился к вину.
– А теперь я хотел бы услышать, как всё было. С самого начала, - он посмотрел на Гранта, как на человека, от которого можно было ожидать самый вменяемый рассказ.
– Да нечего рассказывать. Я уже проснулся и встал, когда услышал крик Лиз. Когда вышел, комната Кроу была открыта. Ну а дальше вышел Шиффер, а потом вы.
– И комната была открыта?
– спросил Ланд.
– Она была немного приоткрыта, - ответила Лизи, - я не хотела заглядывать к нему, но через щель увидела кровь и надпись.
Она чуть было не разревелась. Благо подоспела Джен и обняла её.
– Что это значит "УЙДИ!"?
– спросила она, обращаясь ни к кому и одновременно ко всем.
– Я не знаю, - сказала Лизи, - наверное, ещё один кошмар.
– А если нет?
– Кошмар, - подтвердил Ланд, - и вообще, у меня большая просьба ко всем. Прошу вас, не допридумывать то, что неправдоподобно звучит. У нас и так хватает сложностей и тайн здесь, так что не будем усугублять, ладно?
– Хорошо, - первой откликнулась Джен, а вместе с нею Грант.
– Ладно. Пойду, почитаю местные архивы. Может, что интересное увижу. Подготовь, пожалуйста, заключения.
– Хорошо, - кивнула Джен.
Ланд испытал облегчение, когда вышел из общего зала и направился к лифту. Он не знал, что больше на него давит - окружающая обстановка, эта мрачная и пустая база, или же его собственные подчинённые. Придумывают что-то несуществующее, везде видят что-то, чего нет, и не может быть. Неужели нельзя просто дождаться, пока корабль будет починен, буря немного успокоится, и все они отправятся дальше? Теперь, конечно, из-за гибели Кроу, всё уже точно не будет, как раньше, но это же не значит, что надо совсем скатиться вниз и окончательно испортить положение. Совершенно точно, что от плохих мыслей никому лучше не станет.
В кабинке он настолько задумался, что когда перед ним оказался пустой полутёмный коридор, это показалось ему другим миром. Ланд вышел, как будто переступив границу, черту, за которой начиналось что-то новое, волнующее.
Сделав несколько шагов, Ланд вспомнил, когда последний раз испытывал примерно такое же чувство. В тот день, когда с блеском окончил первый этап лётной космической академии. У него появилась первая в жизни серьёзная профессия - теперь он имел право работать пилотом гражданской космической техники. Дальше перед ним стоял выбор. Первый вариант - сразу идти работать. Второй - закреплять достигнутый успех и идти на второй и последующие этапы обучения. Получить военную квалификацию, допуск к кораблям больших массовых классов или изучать основы управления космической транспортной инфраструктурой. Синица в руках, журавль, хоть и в небе, но протягивает лапу, давая ухватиться. И что же выбрал молодой Майкл Ланд?
Если рассказать стороннему человеку только эту часть истории, то можно сказать, что перед Ландом открывались все пути. Хочешь - делай военную карьеру. Очень, надо сказать, неплохой вариант во всех отношениях. Хочешь - гражданскую. Можешь летать, можешь, получив достаточное количество опыта, начать управлять полётами. Вот только на деле Микки ланд был молодым, беззаботным и, как сказали его старшие родственники - непутёвым. Армия его никак не прельщала, равно как и управление кем бы то ни было.
Поэтому он, оказавшись за дверями кабинета, где получил свой диплом, спокойно направился вниз по лестнице и покинул академию. Его ждал космос здесь и сейчас. Множество возможностей, как ему представлялось. Это потом выяснится, что одной романтике радоваться не будешь. К этому нужно добавить хорошо оплачиваемую и, что главное, должность, на которой ты сам бы себя уважал. Честолюбие проснулось поздно, когда Ланд, которому и так не слишком нравилось учиться, уже не собирался даже пытаться поднять свою квалификацию. Приходилось довольствоваться относительно малым. Благодаря его опыту и надёжности, он мог рассчитывать на приличные заказы, которые, к тому же, хорошо оплачивались, но червячок сожалений всё равно в разное время и с разной интенсивностью поедал его.
Дело всё в том, что в гражданский флот шли те, кто не проходил на второй этап. В первую очередь - по здоровью. Во вторую - по оценкам или личной характеристике. В этом плане первый этап можно было назвать ознакомительным, в ходе которого руководство присматривается к тем, кто впоследствии будет учиться дальше. Микки Ланд сам лишил себя прохода на дальнейшие ступени нежеланием брать на себя ответственность. Это потом он поймёт, что не так страшен чёрт, как его малюют, а тогда он предпочёл бы роль первого пилота при наличии сверху капитана, нежели капитанское кресло. Но, когда он всё это осознал, менять что-либо было поздно. Он уже затвердел, стал тем, кем должен был оставаться всю жизнь. А может быть, в этом убеждении и состояло то, что он не хотел брать на себя ответственность? Может, измениться было никогда не поздно и стоило только начать? Опыт ведь у него был, а новые знания можно было приобрести, было бы желание.