Планета в косметичке
Шрифт:
Находясь в Сингапуре, начинаешь понимать, что чувствовали европейские колонизаторы, осваивавшие экзотическую юго-восточную Азию. Не зря они прозвали Сингапур не только Страной Лимонией, но и Страной Чересчур. В Сингапуре всего слишком много, всего в избытке и чересчур — солнца, воды, фруктов, цветов, ярких пейзажей… И вот, удивительный феномен, проверенный не раз! Уроженца средних широт это изобилие красок, запахов и впечатлений развлекает и радует только вначале, а затем — начинает утомлять. И через некоторое время он впадает в депрессию (вспомним Цвейга с его «Амоком»!). А от избытка влажности случается банальный ревматизм! Так что, если не доведется попасть в Сингапур, не расстраивайся! Тем более, мы тебе уже все про него рассказали.
Привет, Страна Лимония, или Что нужно знать, посещая Сингапур
• Климат в Сингапуре влажный тропический. В течение года держится температура 28–30 °C. Сезона дождей нет, но и засух не случается.
• Виза оформляется консульством Сингапура в течение 4 рабочих дней, стоит 35 долларов. До истечения срока действия твоего паспорта должно оставаться не менее 7–8 месяцев, в противном случае с визой могут быть проблемы.
• Перелет туда-обратно на сегодняшний день самый дешевый (около 1000 долларов) у авиакомпании «Singapore Airlines». Но на всякий случай уточни цены других перевозчиков, так как тарифы периодически меняются.
• Ориентироваться в городе тебе поможет карта Сингапура, купленная сразу же в аэропорту. Все упомянутые нами точки обозначены в ней на английском языке.
СИНГАПУР В ТВОЕМ СТАКАНЕ
КОКТЕЙЛЬ «СИНГАПУРСКИЙ СЛИМ»
Тебе понадобится: 60 мл. джина, 20 мл. шерри-бренди, 15 мл. лимонного сока, 1 чайная ложка сахара, 1 мл. любой горькой настойки или ликера «Бенедиктин», содовая вода.
Хорошо взболтай с раздробленным льдом все ингредиенты, кроме «Бенедиктина» (или горькой настойки) и содовой воды. Сцеди в высокий бокал, заполненный кубиками льда. Долей содовой водой, укрась вишней. Сбрызни сверху ликером или горькой настойкой и отожми чуть-чуть эфирного масла из лимонной корки. Подай с соломинкой — и почувствуй себя в «Raffls»!
Глава 5
АЗИАТСКИЙ КАЛЕЙДОСКОП
Азия не только шокирует… Порой она убивает!
Эмерсон Фокс, режиссер документального фильма «Шокирующая Азия».
Азия — весьма многоликий континент. Она похожа на незнакомку, завернутую в паранджу. И может казаться томной и расслабленной — пока ей не взбредет в голову достать из-под полы кинжал. Или наоборот — встретит тебя сурово и настороженно. А потом как откроет вдруг личико — и окажется необыкновенно-красивой, гостеприимной и ласковой. В любом случае — не теряй бдительности!
Афганские картинки
Шел 1995 год. Я приехала в афганский город Мазари-Шариф, где тогда было наше консульство. Посольства в Кабуле уже не было. Не было и авиасообщения. Чтобы попасть на территорию Афганистана, надо было прилететь в узбекский Термез, а оттуда на машине — через знаменитый амударьинский мост.
Сотрудники российского консульства, одни мужики (их семьи в целях безопасности отправили домой) работали в Мазарише, а жили неподалеку — в городке под названием Хайратон. Хайратон был афганским Вавилоном того времени. Этакое интернациональное поселение — с вечно «овискаренными» русскими дипломатами и вечно обкуренными местными жителями. Целых три дня меня усиленно кормили бараниной, купленной у местных, мясом сомов-хищников, выловленных в Амударье, и поили виски, пришедшим с диппочтой. От жирного сома, питающегося не только мелкими речными жителями, но и всей амударьинской падалью, у меня случился аллергический шок, от которого я еле оправилась. Интервью с известным афганско-узбекским генералом, ради которого я приехала, получилось скомканным. От Афганистана осталось ощущение пыли и похмелья. Бескрайние грязные степи с остовами брошенных наших и не наших боевых машин, толпы голодных босых ребятишек в полотняных шароварах — и бесконечная, одуряющая тоска. Посреди серого, покрытого воронками от снарядов, поля перед Амударьей, напротив государственной границы, красовалась неожиданно-яркая, свеженамалеванная масляной краской, табличка: «Welcome to Afghanistan!» («Добро пожаловать в Афганистан!»).
Когда я переходила границу в обратном направлении, на узбекскую сторону (буквально переходила — топала пешком через мост), афганские пограничники, разглядывая мой паспорт, сказали: «Ты — первая за последние восемь лет женщина, которая въехала в нашу страну по туристической визе!» Въехала — конечно, громко сказано. Скорее — вошла. Но, тем не менее, целый разворот моего паспорта действительно покрывала замысловатая вязь афганской туристической визы. Не служебной, не рабочей, не дипломатической и даже не гостевой. Я была настоящей туристкой! А по тем временам это звучало как «пир во время чумы».
Шел 2001 год. Я сидела в кабульском аэропорту уже девятый час. В город больше не выпускали. Мой самолет застрял где-то в бангладешской Дакке. Вокруг по-английски перешептывались, что, возможно, этот самолет давно упал или его взорвали, потому что хрен знает, что можно ожидать в этом богом забытом месте. Мои соотечественники уже не могли даже перешептываться, ибо изрядно нагрузились в окрестных заведениях дьюти-фри. И если сначала они представляли собой важную делегацию — мужчины в галстуках и их чопорные секретарши с блокнотами — теперь они больше напоминали дикое племя на привале в окружении пакетов со странноватыми афганскими сувенирами и пустыми бутылками. Я тоже ничего не упустила, остограммившись в каждом баре и скупив втридорога какие-то деревянные побрякушки, которые в городе валялись бесплатно. Когда авиакомпания «Ariana» принялась раздавать сухие завтраки, стало ясно — дело труба. Как всегда, прилично вели себя только престарелые английские путешественницы — они «покорно заснули», как пел Высоцкий. Из нашего племени поднялось две или три более или менее живые головы и выдали утробно-красивые, по-русски раскатистые, матерные тирады. На меня тоже накатила удушливая волна пьяного сна, и я стала медленно клеить ласты, когда кто-то крепко сжал мое предплечье: «You are American, aren’t you?»[5] «Yes, то есть, No, I am not», — запуталась я в грамматических конструкциях, в недоумении уставившись на человека в чалме и халате, который возвышался надо мной как джинн, вышедший из бутылки. Причем, в самом прямом смысле — первым делом я подумала, что у меня пьяный глюк. Я знала, что в этих краях не принято вот так — ни с того ни с сего — обращаться к одинокой белой женщине. Мой собеседник осклабился во весь свой щербатый рот и заявил на неплохом английском: «That’s good ‘cause you’re young and pretty, and America will not exist soon» («Это хорошо, потому что ты молодая и красивая, а Америки скоро не будет»). Потом он сразу исчез, а я о нем забыла.
Прошло всего полгода — и в Америке произошли ужасные теракты, унесшие море невинных жизней. Я не могу выкинуть из головы тот эпизод: незнакомец предупреждает об опасности, а вокруг все спят пьяные. Теперь получается, что и я знала. Может, я должна была дать телеграмму — тогда еще Клинтону? Хотя говорят, что американцев предупреждали и более компетентные лица, чем я. И я не знаю, какой национальности был тот человек — ведь халат и чалма не национальные признаки, а всего лишь одежда. А английский — язык интернационального общения. И все равно: я чувствую себя почти что Нострадамусом, который все знал наперед — но тот хотя бы не молчал! Нет мне прощения! И еще меня, как и всю мировую общественность, очень волнует вопрос: если американцы не смогли предотвратить такую катастрофу у себя дома, сможет ли мир остановить ядерную войну и следующий за ним конец света?
Моя семейка вместе со всем цивилизованным миром прильнула к экрану телевизора и приняла самое горячее участие в поисках виноватых. Помимо российских каналов, мы смотрели CNN и BBC, вспомнив, что когда-то изучали английский.
На работе мне сразу припомнили мое частично восточное происхождение, любовь к арабской музыке и никому не понятную поездку в Афганистан в качестве туриста в 1995 году. Мое детство, вернее, его часть прошла в пекле ирано-иракского конфликта. Я была на стороне Ирана, по причине того, что физически находилась на его территории. В душе я, конечно, соблюдала нейтралитет. Но кто мне теперь поверит — ведь меня уже тогда могли завербовать злые исламские радикалы. Младший братец, кстати студент-арабист, посоветовал не слушать в машине громко Наташу Атлас: «А то решат, что ты арабская экстремистка!» Я обиделась: «Наташа Атлас живет в Лондоне, и вообще она еврейка». «Все равно», — говорит.
Вот это «все равно» и есть причина, по которой я все это пишу. Даже если тот, в чьей больной башке зародился кровавый план, родом с Востока, это не повод ненавидеть все, с Востоком связанное. Так мне кажется. И, если по вине взбесившегося миллиардера — врага всего живого — мы разбомбим друг друга, это и будет лучшим терактом в его жизни. Мне, конечно, глубоко отвратительны те арабы, которые шумно радуются смертям и разрушениям в Штатах, но точно так же мне жалко сикха, которого грохнули, не разобравшись, разъяренные американцы — только потому, что он был в чалме. Да, сикхи носят чалму — но они не только не арабы, а вовсе индусы! И ислам не исповедуют и не поддерживают. Но кто теперь будет разбираться, кто и почему носит чалму!