Планета в косметичке
Шрифт:
Аня: «кус-кус» по-русски
Абу-Аль Сенеда мы с Яной «склеиваем» в ресторанчике города Сусс, куда заходим вечерком отведать кус-кус (национальное блюдо типа острой пшенной каши с мясом). Знакомство протекает вполне естественно, так как молодой человек — наш официант. Яна немедленно влезает ложкой в принесенное Абу острое блюдо — и тут же требует принести холодной воды. Официант объясняет, что по традиции кус-кус положено запивать только горячим зеленым чаем (и это небезосновательно, так как жирная пища в сочетании с холодной водой вредна для пищеварения).
— Все у вас не как у людей, — вдруг заявляет моя дочь. Я вынуждена перевести это заявление заинтересовавшемуся Абу.
Молодой человек не обижается. Наоборот, с удовольствием знакомит нас с этикетом тунисских застолий: считается неприличным смотреть в лицо человеку, принимающему пищу, есть на
— Россия, — мечтательно произносит араб. — У вас красивые женщины, но очень коварные!
— Уж не коварнее ваших мужчин, — обижаюсь я. А в ответ слышу удивительную историю.
Рассказ Абу-Аль Сенеда, официанта из города Сусс:
— Аня пришла в наш ресторан прошлым летом с подругой. Она мне сразу очень понравилась: стройная, с голубыми глазами и очень красивой улыбкой. Девушки попросили принести все самое вкусное из национальной кухни. Я угощал их бриками (чебуреки с яйцом), нашими сладостями и самым лучшим местным красным вином «Магон». Аня прекрасно говорила по-французски, охотно общалась со мной, и к концу ужина я набрался храбрости и пригласил ее на свидание. Она согласилась, и на следующий вечер приехала в Порт-Эль-Кантауи[11] уже без подруги. Мы прекрасно провели время, пили арабский кофе, курили кальян, а когда взошла луна, пошли гулять на пляж. Там я ее поцеловал, она ответила мне взаимностью. Мы договорились встретиться снова. Я почувствовал, что влюбился в эту девушку, а она вроде бы принимает мои ухаживания. На следующем свидании между нами произошел интим — прямо там, на пляже. Для нас, мусульман, это очень важно: если женщина дарит тебе свое тело, значит — она доверяется тебе вся и ты должен взять ее под свою опеку и защиту. Я не женат, ничем не связан, на жизнь зарабатываю. Честно говоря, я принялся строить в отношении Ани далеко идущие планы. Тунис хоть и мусульманская страна, однако таких строгостей, как на Ближнем Востоке, здесь нет. Например, в отличие от Арабских Эмиратов, у нас не возбраняется брак с иностранкой, а многоженство вообще запрещено. Между Тунисом и Россией — безвизовое соглашение, мы можем легко приехать друг к другу, просто купив билет. Когда до отъезда Ани оставалось два дня, я купил цветы и без предупреждения приехал к ней в отель: хотел сделать сюрприз и предложить ей стать моей женой. Я нашел ее на пляже… с другим парнем! Если бы это был русский мужчина, я бы, может, подумал, что это просто отдыхающий, друг… Но это был наш, из Сусса, который тут же по-арабски сказал мне: «Не лезь, это моя женщина!» Оказалось, у Ани с ним было все то же, что со мной. А она даже не смутилась, только хихикала. Я тогда очень переживал и до сих пор не могу понять, как так можно было…
Оля: гроза пиратов
На следующий день мы с Яной отправляемся на морскую прогулку на пиратском судне. На стилизованной шхуне средиземноморских разбойников нас ждет распродажа похищенных сокровищ, ныряние с палубы и танцы живота до упаду. Гостей встречает колоритный капитан по имени Джафар: именно таких мужчин обычно рисует разгоряченное южным солнцем девичье воображение. Его очаровательная сестра Сурия разносит напитки и угощения. А когда корабль, подняв гигантский парус с черепом и костями, выходит из гавани, Сурия исполняет ритуальный танец отплытия. Мой ребенок беспрестанно достает капитана всяческими расспросами. Мне неудобно уподобляться Яне и все время болтаться возле штурвала, поэтому эти двое объясняются без переводчика — на языке гримас и жестов. Со стороны их общение выглядит очень дажеоживленным.
— Дай мне порулить! — вопит мое чадо. — А почему на парусе нарисован мертвый человек? А почему кораблик не тонет? А что это у тебя на голове? Я тоже хочу такую штуку…
Я удивляюсь терпению Джафара: вести судно, управлять командой, развлекать гостей — и не отмахнуться от навязчивой русской девчонки! Правда, вскоре непоседа покидает капитанский мостик и оккупирует Сурию на корабельной кухне:
— Дай, пожалуйста, воды. Нет, сока. Я хочу танцевать, как ты, научи меня.
Я делаю попытку забрать негодницу, однако Сурия прижимает девочку к себе:
— Мадам, — говорит она на безупречном французском, — у меня пока нетсвоих детей, и я буду счастлива хотя бы немного пообщаться с вашей прелестной дочерью.
Что ж, любой матери такие слова приятны. На третьем часу плавания Янку слегка укачивает, и они с Сурией устраиваются рядом со мной.
— У тебя брат как с картинки, — не удерживаюсь я от восхищения, разглядывая капитана. — Наверное, женщины падают штабелями.
Сурия грустно качает головой: Джафару не везет в любви. С тунисской девушкой не погуляешь, пока родители не сосватают, а иностранка Джафара обманула. Бедняга до сих пор от туристок шарахается. И я узнаю вторую поразительную историю.
Рассказ Сурии, сестры капитана пиратского судна:
— Несмотря на мужественную внешность, Джафар — очень застенчивый человек. Он никому не рассказывает про свой неудачный роман. Но ты тоже русская, и, вероятно, сможешь объяснить причину поведения его подружки? Мы до сих пор не поняли, зачем она так поступила. Во время морской прогулки Оля подошла к Джафару сама, захотела сфотографироваться вместе с капитаном. Да и потом все крутилась вокруг него. Брат сам ни за что не стал бы проявлять инициативы, даже если девушка ему понравилась. Это запрещено регламентом туристического обслуживания: у нас платное мероприятие, и персонал не должен докучать туристам сверх того, что входит в развлекательную программу. К концу плавания Оля сама дала Джафару карточку своего отеля и попросила позвонить, когда у него будет свободный день. У нас обычно не отказывают, если женщина проявляет инициативу; к тому же Оля была очень даже ничего. В свой выходной брат позвонил ей, и они встретились. Домой он вернулся окрыленный; знаешь, арабки не очень-то позволяют себе вольности с мужчинами, хотя в некоторых семьях девушкам все-таки разрешают встречаться с женихом до свадьбы. В общем, дня через два Джафар переехал к Оле, она жила в бунгало при отеле (в самом отеле администрация не допустила бы постороннего). Нашим родителям он сказал, что у него серьезные намерения. Якобы Оля приглашает его в Россию, хочет познакомить со своими родителями и даже обещает помочь устроиться в институт для иностранцев. Отец велел Джафару подарить Оле золотые украшения (у нас принято дарить золото женщине, с которой живешь). А через несколько дней брат пришел домой как побитая собака. Как выяснилось, к Оле прилетели… муж и ребенок! Оказалось, у них была договоренность: две недели Оля отдыхает одна, а на третью к ней присоединяется супруг с сыном. Но зачем же тогда было морочить голову моему брату?
Катя: верблюжья колючка
Я решаю выгулять дитё на верблюжий базар — одну из главных тунисских достопримечательностей. Раз в неделю огромная площадь в старой части города заполняется толпами людей и животных. Помимо верблюдов здесь продают лошадей, ишаков, волов и прочую сельскохозяйственную живность. Базар гудит как улей, идет отчаянный торг — национальный тунисский вид спорта. В первые минуты мой ребенок поражен масштабами происходящего, но очень скоро осваивается. Янино внимание поглощает выставленный на продажу маленький верблюжонок:
— Мама, купи! Ну, пожалуйста!
Я пытаюсь увести дочь к страусам, но она непреклонна: «Хочу верблюжонка!» В глазах маленькой вымогательницы уже стоят слезы, значит, дело — труба.
— Почем верблюд? — обреченно спрашиваю я у владельца.
— Для вас бесплатно, мадам, — галантно отвечает молодой торговец, — и десять верблюдов в придачу!
Он явно сочувствует моему положению и, чтобы отвлечь настырное чадо, предлагает прокатить ее на стоящем тут же ослике. Яна снисходительно соглашается. Я тем временем присматриваюсь к «покупке», представляя, как верблюжонок будет выглядеть на московском балконе.
— Почему верблюды продаются, они же должны жить в зоопарке? — интересуется мое неугомонное создание, важно восседая на осле. Продавец (его зовут Мохаммед) глубокомысленно объясняет:
— Если у человека есть верблюд, он настоящий богатей! Он и в хозяйстве помощник, и в пустыне транспорт, и обменная валюта. Держишь верблюдов — значит, у тебя всегда есть вода, молоко, хлеб и изделия из кожи. В старину даже невесту выкупали верблюдами. Красота девушки определялась количеством животных, которых за нее давали. Говорят, бей Аль-Хусейн ибн Али дал за свою жену Нигяр ее отцу караван в сто сорок голов!