Плащ и шпага
Шрифт:
— Он так легко мог убить дерзкого маркиза, — говорили те, у кого нрав был мстительный.
Победитель маркиза Сент-Эллиса сделался чуть ли не героем, а то обстоятельство, что молодой хозяин Тестеры был сыном графа Гедеона, придавало ему ещё больше важности. Хорошенькие женщины начали строить ему глазки.
Встреча с принцессой Мамьяни представлялась ему каким-то видением. Ее красота, великолепный наряд, величественный вид — напоминали ему принцесс из рыцарских романов, созданных феями на счастье королевских сыновей. Уму снился её светлый образ и бархатное, вышитое золотом платье.
Как счастлив был маркиз Сент-Эллис, что она живет у него в замке Сен-Сави!
Раз как-то утром, несколько дней спустя после своего приключения, Югэ увидел на дороге, верхом на отличном коне прекрасную принцессу, которая с такой благосклонностью говорила ему о дворе и ожидающих его там успехах.
Она сидела гордо на соловом иноходце, затянутая в парчевое платье, на серой шляпе были приколоты красные перья. На устах её играла улыбка, лицо разрумянилось от легкого ветерка, ласкавшего её черные кудри. Югэ перескочил на самый край дороги и стал пристально смотреть. Она его заметила.
Проезжая мимо него шагом, она оторвала перо от шляпы и, бросив его прямо в лицо молодому человеку с кокетливым жестом, сказала:
— До свиданья, граф!
И, дав поводья горячему коню, принцесса Леонора поскакала дальше.
Смущенный Югэ, с красным пером в руке, ещё следил за нею глазами, как вдруг на дороге показалось облако пыли и он узнал маркиза, скачущего во весь опор вслед за принцессой.
— Куда она, туда и я! — крикнул он ему на скаку и исчез в золотой пыли.
— Счастливец! — подумал Югэ, прикованный бедностью к месту своего рождения.
Куда это ехала она, прекрасная, молодая, блестящая, свободная принцесса, вдруг показавшаяся как как метеор в небе его жизни? В Париж, должно быть, в Компьен, в Фонтенбло, где составлялся двор короля на заре его царствования. Она сказала ему — до свиданья, и таким тоном, с какой увлекательной улыбкой! Целый мир мыслей пробуждался в нем. Там, в самом конце дороги, по которой она проскакала, там жизнь; а здесь все говорило ему об упадке его дома.
Югэ прицепил красное перо к своей шляпе и пошел вглубь полей. Это кокетливое перо, обладая как будто даром волшебства, поднимало в его молодой голове целую бурю мыслей, видения празднеств, замков, сражений, балконов, кавалькад, и повсюду горели огнем зеленые глаза принцессы. При свете этих глаз, он вглядывался в таинственную даль, полную чудес и очарования. Своим жестом, своим призывом не указывала ли она ему путь туда?
Югэ вернулся задумчивый в Тестеру, где графиня прижала его к сердцу в день победы над маркизом. Удивляясь его молчанью, тогда как все вокруг рассыпались в похвалах ему, она спросила старого Агриппу, которого не раз заставала в длинных разговорах с воспитанником. Он пользовался его полным доверием и должен был знать, что происходит с ним. Верный оруженосец улыбнулся.
— Это молодость машет крылом, — сказал он.
— Как? — вскричала графиня, вздрогнув, — ты полагаешь, что он уже собирается меня покинуть?
— Графу уже двадцать лет… А у орлят рано растут крылья. Графу Гедеону было ровно столько же, когда он уехал из дому на добром боевом коне. К тому же ваш сын встретился с прекрасной принцессой, и глаза его смотрят теперь гораздо дальше.
— Да, да, — прошептала графиня со вздохом, — та же самая кровь, которая жгла сердце отца, кипит в жилах сына! Да будет воля Господня!
И гордо подняв голову, удерживая слезы, она продолжала:
— Что бы не случилось, мне не в чем будет упрекнуть себя: из ребенка, оставленного мне графом Гедеоном, я сделала человека… Мой долг исполнен.
Однажды, через некоторое время, Югэ уже приближавшийся к своему совершеннолетию, встретил под горой, на которой построен город Ош, красивую девушку. Она поддерживала обеими руками полы длинного плаща, которым был окутан её стан, и смотрела испуганными глазами на лужи грязной воды и глубокие рытвины дороги, по которой ей нужно было идти. Ночью прошел сильный дождь и превратил эту дорогу в настоящее болото. Хорошенькая девушка сердилась и стучала щегольски обутой ножкой по камню, на котором она держалась как птичка.
Привлеченный её красивым личиком, Югэ подошел к ней и, желая помочь, спросил:
— Что это с вами? Кажется, вы в большом затруднении?
Девушка обратила на него блестящие и веселые карие глаза и, сделав гримасу, как дитя, которому не дают конфетки, отвечала:
— Да, и есть отчего! Меня ждут в той стороне, там будут танцевать. Я нарядилась в новенькое платье, а тут такая дрянная дорога — ямы да грязь на каждом шагу! Ну как же мне пройти? Не знаешь, куда и ногу поставить. Просто, хоть плачь!
— Ну плакать тут ещё нечего, вот сами увидите.
И прежде, чем хорошенькая девушка догадалась, что он хочет сделать, Югэ схватил её на руки и зашагал медленно через лужи.
— Но послушайте, что же это вы делаете? — вскричала она, стараясь освободиться. — С которых это пор носят людей таким образом?
Югэ, забавляясь шуткой, остановился среди дороги и, взглянув на хорошенькое личико, красневшее рядом с его лицом, весело спросил:
— Прикажете опустить вас здесь?
— Как можно! Подумайте сами!
— Значит, вы сами видите, что надо тихонько оставаться у меня на руках и довериться моему усердию.
— Тихонько! Тихонько! Вы думаете, может быть, что так удобно? — продолжала она, расправляя руками складки своего измятого плаща. — Хоть бы уж вы не теряли времени на пустые разговоры.
— А вы хотите, чтобы я шел поскорей? Извольте! Но если мы упадем, то вы будете сами виноваты.
Он нарочно споткнулся, она слабо вскрикнула и уже больше не двигалась.
— Вот вы стали умницей, и я тоже стану осторожней. Ведь я хлопочу для вас же, чтобы не вышло беды с этими вот хорошенькими ножками.