Пластилиновая пуля
Шрифт:
– Нет, что вы! – поддержал я её. – Зануды, они кого угодно могут достать. Правильно сделали, что избавились от него.
Ирина внимательно посмотрела мне в глаза.
– Что-то, Иннокентий, мне ваш тон не очень нравится. Что вы хотите сказать? Что я выгнала мужа?
– Но ведь это вы избавились от него, а не он от вас.
– Ну да. Я сказала ему, что нам необходимо расстаться. Предложила обсудить варианты размена квартиры и имущества. Но он опять обиделся и не стал со мной разговаривать. А потом собрал вещи и ушёл жить к своей
– Интересно, – хмыкнул я, – может быть, и я кажусь вам занудой?
– Ну что вы! – воскликнула женщина. – Вы просто верх остроумия по сравнению с ним.
Напустив на себя простодушный вид, я спросил:
– Вы сейчас кого имели в виду: бывшего мужа или попугая?
Ирина ответила весёлым, приветливым взглядом. Было видно, что разговор в такой манере ей нравится.
– Бывшего мужа, конечно, – сказала она. – С попугаем мне повезло больше. Мой Кеша понимает юмор. Во всяком случае, на шутки не обижается. Иногда вечерами с ним бывает так приятно поговорить! Кстати, с вами тоже очень интересно общаться.
Я галантно поклонился, насколько позволяла это сделать спинка расположенного впереди сиденья.
– Благодарю вас за сравнение! Как выяснилось, у меня много общего с попугаем. Весьма польщён!
Ирина наклонилась ко мне и голосом заговорщика прошептала:
– Скажу больше: с вами даже интереснее, чем с ним.
– Тронут. Глубоко тронут, – бормотал я в ответ дрожащим голосом, который должен был означать моё волнение.
Ирина негромко засмеялась. Я видел, что ей интересно со мной, что я действительно ей симпатичен. Вероятно, по этой причине мне удавалось до сих пор отвлекать её от мыслей о пребывании на высоте, которой она панически боялась. И я поклялся себе, что буду из кожи лезть, но на всём протяжении полёта не позволю страху завладеть её сознанием. Чего лукавить перед самим собой: мне всё больше нравилась эта женщина. Я чувствовал, что встретил родственную душу.
Неожиданно Ирина попросила:
– Расскажите о себе. Всё, что посчитаете нужным рассказать. Я с удовольствием послушаю.
Я пожал плечами.
– Да, собственно, и рассказывать-то нечего. История моей жизни скучна и банальна. Родился. Учился. Потом ещё учился. Теперь вот работаю.
– Преподавателем?
Я удивлённо уставился на неё.
– Как вы догадались?
Она улыбнулась в ответ.
– Просто, я представила вас с указкой возле карты звёздного неба.
– То есть вы решили, что я преподаю школьникам астрономию?
– Ну да.
– Увы, здесь вы ошиблись. Я преподаю студентам сопромат. Астрономия – моё увлечение, хобби.
– Что такое сопромат?
– Это сокращённое название предмета, – пояснил я. – Полностью оно звучит так: «Сопротивление материалов».
– «Сопротивление материалов»? Любопытно! – воскликнула Ирина. – Честное слово, вы меня заинтриговали. Расскажите мне о своём предмете. Я с удовольствием
– Сразу видно, что вы не технарь.
– Нисколечко ни технарь.
– И вы хотите послушать лекцию о сопромате?
– Очень хочу!
Я опять пожал плечами.
– Хорошо, попробую вам вкратце рассказать. Хотя, признаюсь, не вполне понимаю, зачем вам это нужно.
Впрочем, понимать-то тут было нечего. Требовалось просто разговаривать о чём угодно, лишь бы она не вспоминала о текущем моменте. Но Ирина объяснила мне причину своего любопытства:
– Мне кажется, что это очень поучительная и полезная для жизни наука. Мы ведь тоже своего рода материалы.
– Довольно неожиданная мысль! – искренне удивился я. – Ну что ж, слушайте вступительную лекцию.
Я стал рассказывать, стараясь изъясняться простым и понятным языком:
– В различных конструкциях – например, в узлах машин и механизмов – детали подвергаются разным видам нагрузок: растяжению, сжатию, изгибу и другим. Сопромат служит для определения степени нагрузки, действующей на деталь, подбора соответствующего материала и расчёта параметров детали, способных выдержать данную нагрузку с учётом запаса прочности. Вас устраивает такое объяснение?
– Значит, прочность детали зависит от вида материала и размеров? – спросила собеседница.
– Не только. Форма также имеет значение. У многих деталей есть слабые места, так называемые концентраторы напряжения. Под нагрузкой там может образоваться трещина, которая в итоге неизбежно приведёт к поломке детали.
– А можете рассказать об этом на конкретном примере?
– Легко! – бодро ответил я, войдя в преподавательский азарт, который неизбежно возникает, когда видишь неподдельный интерес в глазах слушателей. – За примером далеко ходить не нужно. Вот мы с вами летим в самолёте …
– Ой! – воскликнула Ирина, вновь смертельно побледнев.
Я мысленно обругал себя грубыми словами. Так всё гладко шло – и на тебе!
– Простите, я совсем забыл! – сказал я виноватым голосом. – Как говорится, сел на своего конька. Сейчас приведу в пример что-нибудь более приземлённое.
– Ничего! Не вините себя, – отвечала она, сидя неподвижно с закрытыми глазами. – Это мой концентратор напряжения дал небольшую трещинку. Вы же знаете: где тонко, там и рвётся. Но я надеюсь, что у меня хватит запаса прочности на этот перелёт.
– А вы, вероятно, историк? – предпринял я очередную попытку отвлечь её.
– Тоже не угадали, – ответила женщина, не открывая глаз. – Историей я увлекаюсь, также как вы астрономией. Но … у меня к вам тоже есть вопросы деликатного свойства. Конечно, если я вам ещё не надоела.
– Ну что вы! – воскликнул я. – Мне приятные собеседники никогда не надоедают.
Ирина открыла глаза.
– Это комплимент? – спросила она с улыбкой.
– Да, если вы любите комплименты.
– Я их обожаю.