Плата за красоту
Шрифт:
– Джованни.
– О'кей, все в порядке. – Он обнял ее, положил ее голову себе на плечо. – Ты все сделала правильно. Теперь можешь расслабиться.
Миранда сжимала и разжимала кулаки.
– Кто мог такое с ним сотворить? Он никому не делал зла. Кто мог это сделать?
– Мы обязательно выясним. Мы с тобой все обсудим, шаг за шагом. – Он прижал ее к себе и стал гладить влажные волосы. Только вот он не понял, кого котел успокоить: ее или себя. – Но мне нужна твоя голова, твои мозги. Твое умение логически мыслить.
– Я
И тут вдруг Миранда с ужасающей ясностью поняла все до конца.
– О господи, Райан! Это я его убила.
– Нет. – Он отстранился и посмотрел ей в глаза. – Его убил тот, кто стукнул сзади по голове. Придется тебе свыкнуться с этой мыслью, ведь ничего уже не исправишь.
– Он пришел туда только из-за меня. Если бы не моя просьба, он сидел бы дома, или пошел на свидание, или пил бы в траттории вино с друзьями.
Она прижала руки к лицу, глаза наполнились ужасом.
– Он погиб, потому что я попросила его помочь мне, потому что я не доверяла тебе, потому что моя репутация была для меня превыше всего и я непременно должна была поступить по-своему. – Миранда покачала головой. – Я никогда себе этого не прощу, никогда!
Лицо ее порозовело, голос зазвучал энергичнее. Очевидно, чувство вины может не только парализовать, но и придавать силы.
– Ну что ж. Высуши волосы. А я пока закажу поесть. Нам надо о многом поговорить.
Миранда вытерла волосы, надела белую пижаму, поплотнее запахнулась в халат. «Ты будешь есть, – сказала она себе, – потому что, если ты не поешь, ты не сможешь держаться на ногах, не сможешь думать. А нужно быть сильной, крепкой и иметь ясную голову, если хочешь отомстить за Джованни».
Отомстить? Миранда содрогнулась. Она всегда считала месть нелепой. А сейчас это казалось совершенно разумным и логичным. «Око за око» – очень подходящие слова. Тот, кто убил Джованни, хладнокровно подставил Миранду, воспользовался ею так же, как бронзовой статуэткой.
Кто бы это ни был, он заплатит за все.
Она вышла из спальни и увидела, что Райан сказал официанту накрыть стол на террасе. Дождь кончился, воздух стал чистым и свежим. Стол был изысканно сервирован: льняная скатерть в бело-зеленую полоску, свечи, хрусталь, серебро.
Она поняла: Райан заказал всю эту красоту, чтобы сделать ей приятное. Из чувства благодарности она дала ему понять, что оценила его усилия.
– Как красиво! – Она попыталась улыбнуться. – Что мы будем есть?
– Сначала овощной суп, потом мясо по-флорентийски. Это даст тебе силу. Садись и ешь.
Миранда села, взяла ложку, зачерпнула суп. С трудом проглотила. Райан снова оказался прав: ледяной комок в животе начал таять.
– Я должна перед тобой извиниться, Райан.
– Глупости. Я не принимаю извинений от женщин.
– Я нарушила слово. – Она подняла
Это было сказано так искренне, что тронуло Райана до глубины сердца. Он даже сам этому удивился.
– У каждого из нас была своя цель. Такова реальность. До сих пор у нас была одна общая задача. Мы хотели найти подлинники. Но ставки повышаются. Игра становится опасной. И, может быть, разумнее было бы устраниться. Ради того, чтобы доказать свою правоту, тебе не стоит рисковать своей жизнью.
– Я потеряла друга. – Она отложила ложку, но тут же снова начала есть суп. – Я не отступлюсь, Райан. Я не смогу с этим жить. Не так уж у меня много друзей. И, боюсь, я сама в этом виновата: я трудно схожусь с людьми.
– Ты к себе слишком несправедлива. Ты прекрасно ладишь с людьми, когда позволяешь себе расслабиться. Как, например, с моими родными.
– Вовсе я не расслаблялась. Просто они не обращали внимания на мою зажатость. У тебя замечательная семья. Я даже позавидовала тебе. – У Миранды задрожал голос, она помотала головой и заставила себя проглотить еще ложку супа. – Вы так любите друг друга, радуетесь, когда вы вместе. Этого не купишь ни за какие деньги. – Она слабо улыбнулась. – И не украдешь.
– Это можно сделать самому. Стоит только захотеть.
– Надо еще, чтобы и другим была необходима твоя любовь. – Она вздохнула и попробовала вино. – Если бы у меня с родителями были такие отношения, я бы тут с тобой не сидела. В этом вся проблема. Если в семье не орут и не машут кулаками, это еще не означает, что все замечательно. Иногда безупречная вежливость свидетельствует о полнейшем безразличии.
– Ты с ними когда-нибудь об этом говорила?
– Пожалуй что, нет. – Миранда смотрела на огни вечернего города, на первые звездочки в темном небе. – Я сама не очень понимаю, как об этом надо говорить. И вообще, сейчас все это неважно. Мы должны найти того, кто убил Джованни.
Он не стал настаивать и снял крышку с блюда.
– Никто не умеет готовить мясо лучше флорентийцев. Расскажи мне о Джованни. У нее словно тисками сжало сердце.
– А что ты хочешь от меня услышать?
– Для начала расскажи, как вы познакомились и что ты о нем знаешь.
Так ей будет легче, подумал Райан, а подробности он выспросит позже.
– Он был замечательным, и человек хороший, и профессионал отличный. Родился во Флоренции, пришел работать в «Станджо» десять дет назад. Время от времени приезжал к нам в институт Там я, собственно, с ним и познакомилась шесть лет назад. – Она потерла пальцами виски. – Он был чудесным человеком, красивым, веселым. У него не было семьи. Любил женщин, и они его любили. Был очень внимательным, всегда заметит, если на тебе новая блузка или прическу новую сделала.