Плата за предательство
Шрифт:
– Выходи. – Кристоф стоит около распахнутой двери, и я сонно оглядываюсь.
– Уже приехали?
Нам на встречу выбегает слуга, совершенно непохожий на того старичка, который работал до него. Почти три года назад, впервые увидев проклятый дом, я также увидела в глазах совершенно другого человека тот же страх, который видела сейчас. Но что странно – этот страх переходил также и на меня. Я сделала очень странное и непонятное умозаключение – этот человек меня боялся.
– Не бойся, проходи, - на первый взгляд безразлично отозвался Кристоф,
Он взял меня под руку и повел к дому, ярко освещенному со всех сторон. Вот мы входим в холл, и все вокруг замирают, как было всегда, когда появлялся младший из хозяев. Ему поклоняются, но он не обращает на это внимания, продолжая идти вперед.
Вот только я все вижу: и покорные взгляды тех людей, которых давно знала и которых считала друзьями, и страх новичков, которым обо мне рассказали неизвестно что и как… они смотрели на меня как на хозяйку, но не желали понимать, что у меня столько же прав, сколько и у них, разве только звучит красивее.
– Где я буду жить?
– Где захочешь.
– А поконкретнее?
– В моем криле.
Я знаю, куда мы направляемся… и почти не боюсь. Вот он открывает дверь, и я оказываюсь в уютной библиотеке. Я вижу Дженоба, немного хмурого и всегда усталого.
– С возвращением тебя, Диана, - произносит он, и у его глаз появляются маленькие морщинки, свойственные только людям. – Мы ждали твоего возвращения.
Он разговаривает со мной как с ровней, и я постоянно посматриваю на Кристофа, будто в попытке что-либо понять. Что же я пропустила и почему меня так опекают? Что изменилось?
Нам подают горячий чай, и в прислуге я узнаю Киру – девчонку, когда-то работающую вместе со мной. Я попыталась встретиться с ней глазами, но постоянно натыкалась на стену, через которую невозможно пробиться.
Теперь все иначе, - шепчет голос-предатель, и я понимаю, сто он снова прав.
Дженоб обещает, что завтра я смогу увидеть Мойру, и, допивая чай, мы спускаемся на первый этаж и подходим к другому крылу дома. Я останавливаюсь около дверей эго комнаты, и он улыбается, видя мой страх.
– Так боишься?
Я молчу. Киваю. Открываю дверь его комнаты и медленно захожу внутрь.
– Где моя кровать?
Кристоф молчит и смотрит на меня так, будто он – лев, а я мышь. И все же он останавливается в дверном проеме и хлопает в ладони – появляется слабый свет.
– Замри.
Я, еще не осмыслив приказа, останавливаюсь. Он подходит ближе, и я сильнее сжимаю глаза.
– Страшно?
– Очень?
– Тогда почему ты здесь?
Я почти готова разозлиться. Мне надоела игра и надоело чувствовать себя пойманной.
– Ты приказал.
Он кладет на журнальный столик ключи и включает еще одну лампу.
– Диана, все свои приказы я обсудил с тобой заранее. Если ты появишься в этой комнате, то только по доброй воле.
– Раньше ты не очень заботился о моей воле.
– Да, и поэтому ты убежала. Поэтому стала лишь тенью той сильной и свободной девушки, которая
– Я никогда не была слабой! – Вся моя суть бунтует против этих слов, и он это прекрасно видит, поэтому и улыбается.
– Да, теперь я это знаю.
Ос снимает теплый свитер, который был на нем всю дорогу, и под ней я вижу белую майку, на фоне которой видна небольшая цепочка.
– Пошли, покажу тебе твою комнату. Точнее, ее часть.
Да, признаю, хоть он и ограничил мое пространство, но все же оставил какую-то часть и для меня. Мы поднялись длинными круглыми ступеньками наверх, где расположилась совершенно уютная комната, сделанная будто специально для меня: с окном, с теплым ковром и маленьким столиком. Ирония в том, что при желание я могла подойти к краю ступенек и увидеть его комнату, совершенно не прохожую на мою. Я так и сделала и имела честь встретиться с ним глазами:
– Зачем?
Он молчит. Я не люблю пауз и поэтому спрашиваю еще раз, теперь уже более требовательно.
– Я никогда не позволял посторонним находится в моем доме, и ты здесь можешь находиться только на особенных правах… на правах избранницы.
Он быстро обернулся, будто сожалел о признании, но мне кажется, что в этот момент я впервые увидела в нем человека, который стережет собственное пространство не потому, что оно ему принадлежит, а потому, что желает уюта… и покоя.
– Но ведь ты понимаешь, что со мной будет сложно? – спрашиваю полушутя. – Еще вчера я засыпать боялась, постоянно видела твою тень, и я не смогу стразу стать домашней.
– А кто сказал, что это нужно?.. – Он взъерошил волосы и черкнул рукой по лбу.
– Слушай, иди спать, Диана, я очень от тебя устал.
– Тогда это взаимно.
– Тоже устала от меня? – Он снимает майку, и я не желаю этого видеть.
– Нет, устала от себя, - и ухожу вглубь комнаты, где не возникает глупых соблазнов.
** ** **
На следующий день мне позволили встретиться с Мойрой – этой встречи я ждала больше других. За время моего отсутствия она изменилась – стала более живой, и уже не казалось подростком благодаря здоровому цвету лица и резвости, соединенной с врожденной грацией. Мне было приятно оказаться в ее объятиях. Мы смотрели друг на друга и смогли передать все то, чего нельзя передать словами.
– Я рада, что ты вернулась.
– Не могу сказать тог же самое, но…
– Пожалуйста, Диана, - засмеялась девушка, - неужели ты думала, что он тебя не найдет.
– Думала. Я верила в это.
Мойра улыбается. Ми сидим на диване, и она кладет свою руку на мою ладонь и крепко сжимает.
– Ты не представляешь что было, когда ты исчезла. Кристоф весь дом на ноги поставил, я думала он всех поубивает. Знаешь ли ты, что твоими поисками занималось несметное количество людей.
– Слушай, - я делаю паузу, - а помнишь того исследователя, из лаборатории. Не знаешь, где он сейчас?