Плата за свободу 2. Вернуться живым
Шрифт:
Пол корабля наклонился и я схватился за металлические поручни, чтобы не упасть.
– Капитан, есть контакт, – возбужденно заговорил один из офицеров, – цель подводная, одиночная, скорость сорок пять узлов (прим. автора: 1 морской узел = 1 морской миле = 1852 м), глубина шестьсот метров, дальность 150 миль. Идет курсом на сближение, мы в зоне поражения подводными торпедами.
– Ныряем на тысячу, лево руля, полный вперед – тут же скомандовал капитан.
– Капитан, – обратился я к Емельянову, – неужели вы думаете, что американская лодка станет нас
– Какой вы наивный, Майкл, – усмехнулся командир корабля, – противник, скорее всего, знает, что мы везем груз для Техаса, поэтому они уничтожат нас и даже глазом не моргнут (переводчик выдал мне комментарий: «не задумываясь, не обсуждая»). Будет международный скандал, но, мне кажется, это сейчас мало волнует правительства Америки. Хотите, мистер Коллинз, мы прямо сейчас проверим мою теорию?
– Каким же образом, сэр? – удивился я.
– Торпедный отсек, на связь. Имитатор загружен? – строго спросил капитан в микрофон внутреннего коммуникатора.
– Так точно, товарищ командир, третий торпедный аппарат, – последовать незамедлительный ответ.
– Третий торпедный аппарат, товсь.
– Есть товсь.
– Залп.
Послышался далекий и тихий шум, как будто в комнате открыли бутылку с газировкой.
– Старпом, стоп машина, право руля. Лодка, замри, – тут же отдал команды Емельянов.
Полная тишина окутала лодку. Я слышал дыхание офицеров в рубке, гудение трансформаторов в аппаратуре лодки и шуршание вентиляторов в системе жизнеобеспечения. Молчание длилось долго, все присутствующие были напряжены, дежурившие подводники не сводили глаз с экранов своих устройств.
– Товарищ командир, – негромко сообщил офицер, – лодка противника изменила курс. Идет на перехват имитатора.
– Понял, акустик. Клюнули на наживку, – радостно сообщил капитан.
– Наблюдаю разделение объекта, наблюдаю множественные цели. Товарищ капитан, лодка противника выпустила пять торпед по имитатору, – возбужденно доложил офицер подлодки.
– Ну вот, мистер Коллинз, а вы сомневались, – капитан посмотрел на меня взглядом человека, выигравшего важный спор, – на месте имитатора могла быть наша лодка. Одну торпеду про запас оставили. Старпом, дайте команду имитатору на выполнение противоторпедного маневра. Не будем разочаровывать наших оппонентов, пусть думают, что мы у них на крючке.
Тянулись минуты тревожного ожидания. Все понимали, что сейчас идет игра со смертью. Если нас обнаружат и хотя бы одна торпеда попадет в лодку, всплыть с глубины в тысячу метров поврежденный корабль не сможет.
Одна из торпед противника наконец столкнулась с имитатором и взрыв огромной силы сотряс наш корабль. Лодку резко и сильно накренило, на мгновение погас свет, я не удержался на ногах и больно ударился о перископ. У дежуривших офицеров на пол улетели ручки и карандаши, один планшет, не закрепленный в пазах рабочего стола, швырнуло о переборку. Военная техника выдержала удар, но экран планшета покрыла густая сеть трещин.
– Товарищ командир, – доложил офицер, как только все оправились от гидроудара, – противник продолжил активные поиски. Сонар и радар работают на полную мощность. Видимо поняли, что им подсунули имитатор.
– Вот сволочи, – в сердцах ругнулся Емельянов, – ладно, сейчас мы им покажем кузькину мать (переводчик мне пояснил, что капитан таким образом угрожает расправой оппоненту).
– Господин капитан, – обратился я к командиру корабля, – у вас так весело все рейсы проходят?
– Нет, мистер Коллинз, – ехидно ответил он, – мы специально для вас сегодня такой балаган затеяли. Исключительно, чтобы вы не умерли со скуки.
– Главное, чтобы мы не умерли от торпеды, остальное как-нибудь переживем, – попытался я пошутить.
– Товарищ командир, в сорока трех милях от нас обнаружен дрон противника. Есть облучение боевым сканером, дрон меняет направление на сближение с нашей лодкой.
– Старпом, полный вперед. Отстреливайте ЭМИ-заряды, РЭБ на полную мощность, сейчас будем вертеться как уж на сковородке (переводчик промолчал). Акустик, есть контакт с лодкой противника?
– Есть, передаю пеленг и координаты на торпеды. Один наш дрон в тридцати милях от лодки врага. Может корректировать наведение.
– Отлично, всплываем на шестьсот, право руля.
За бортом послышались тихие щелчки, как будто кто-то щелкал зажигалкой. Капитан пояснил, так детонировали небольшие торпеды, при взрыве испускающие мощный электромагнитный импульс. Они должны вывести из строя подводный дрон противника.
– Торпедный, доложите готовность, – снова скомандовал командир корабля.
– Первый, второй, и с четвертого по восьмой торпедные аппараты готовы, – доложили подводники.
– Первый, второй, четвертый, пятый и шестой торпедные аппараты товсь.
– Есть товсь, – прозвучало в динамиках.
Капитан замер на месте, оглядел рубку хитрым взглядом и подмигнул мне.
– Залп, – коротко приказал он,
Опять послышался шум открывающихся бутылок с газом.
– Старпом, – Емельянов продолжал руководить боем, – ныряем на восемьсот, лево руля, бесшумных ход. Тишина в отсеках.
– Командир, – оживился акустик, – торпеды захватили цель, работу радаров противника на нашей лодке не фиксирую.
– Понятно, им сейчас не до нас, – усмехнулся капитан.
– Лодка врага меняет направление движения, погружается на семьсот метров, – методично докладывал офицер, – наш дрон корректирует движение торпед. Семьдесят миль до цели. Лодка маневрирует, выпускает дроны. Пятьдесят миль до цели. Одна торпеда отклонилась, захватила ложную цель. Тридцать миль до цели. Сработали ЭМИ-заряды противника. Две торпеды выведены из строя. Остались две торпеды, командир.
– Сам вижу, – ответил Емельянов, – давайте, родные, не подкачайте.
Последняя фраза, как мне пояснил переводчик, предназначалась торпедам, только почему командира корабля назвал их родными и что они должны были подкачать, я не понял.