Платина и шоколад

Чацкая Настя

Найдя нужного волшебника, Кингсли тут же вытянул руку и одними губами произнёс:

— Стоули! Ко мне.

Из вереницы выделилась фигура, тенью скользнувшая по полу к Нарциссе. Она смогла рассмотреть не слишком молодое лицо волшебника — глаза его горели, словно перед боем.

— За миссис Малфой отвечаешь головой, понял меня?

Быстрый кивок. Понял.

— Уведи её отсюда.

— Что? — Нарцисса повернулась к мужчине, который теперь спокойно перевёл на неё взгляд тёмных глаз.

— Твоя работа

на этом закончена, — пояснил Кингсли. — Проводи Стоули во вторую гостиную на третьем этаже. Запечатай двери и аппарируйте через камин в Министерство. Дерек Томпсон уже ждёт. Я найду вас после.

И от этого “после” у женщины свело сердце. Она даже не обратила внимание на то, что он знал расположение комнат в Мэноре.

— А если…

— Они в ловушке, Нарцисса, — он кивнул на плотно закрытую дверь в подземелье, и серьга его снова залихватски блеснула в темноте. — Нет никаких “если”. Идите.

Она сглотнула.

Если сказать, что было адски не по себе, это станет чудовищным преуменьшением. Внизу Логан.

Пытается спасти своего сына и не догадывается о том, кто здесь… Чёрт возьми.

Вопрос вырвался сам:

— Вы убьёте их?

Кингсли, который уже было отвлекся, что-то говоря Оливару, медленно обернулся через плечо.

— Их казнят. Везунчиком будет тот, кто из них погибнет там. Остальным придётся пройти через Азкабан.

Горло сжалось.

Нарцисса стиснула зубы, а затем развернулась и на дрожащих ногах понеслась в противоположную от этого места сторону.

Прошла, высоко задрав подбородок, мимо авроров, замыкающих отряд. Застывших изваяниями в широком коридоре. Но стоило свернуть за угол — на глазах накипели слёзы. Нарцисса ускоряла шаг. Единственное, чего она боялась — услышать, как скрипнет дверь. Так, как она скрипела всегда, когда кто-то собирался спуститься вниз.

Это была пытка. Изощрённая пытка — заставить Нарциссу отвести отряд мракоборцев прямо к тому месту, где сейчас должны были погибнуть “везунчики”.

И он.

Слёзы скатились по щекам, и женщина прижала холодные руки к лицу, чувствуя, как влага просачивается сквозь пальцы. Прямо за собой она слышала лёгкие шаги некого Стоули, не отстающего, но и не нарушающего дистанции.

На них и сосредоточила своё сознание, глотая солёные комья в горле.

Она чувствовала себя той, кто предал человека, стоящего за её спиной. Человека, который не ждал предательства, а когда появилась опасность, Нарцисса вдруг исчезла, подставляя его под удар. Целиком убивающий, оглушающий.

И, наверное. Да.

Всегда появляется это ощущение, когда после принятия важного решения мозг решает, что хозяин совершил ошибку. Но… это ведь и есть ошибка. Логан ведь помог Нарциссе. И тогда, и сейчас. А что она? Привела к нему мракоборцев, когда он пытался в очередной раз спасти жизнь своему сыну.

Это

чёртова несправедливость, от которой глаза снова обожгло и руки затряслись. Яростно смаргивая слёзы, женщина свернула к лестнице. Так нужно.

Так было нужно. Так было правильно.

Но что-то подсказывало, что сколько раз не произнеси эти слова, они всё равно не примутся ею как должные. Потому что это Логан. И, господи. Они даже не попрощались. Она не попросила у него прощения. За то, что наделала. За то, на что обрекла его и его сына.

Имела ли право? Кто теперь разберёт.

Имели ли они право убивать людей? Даже во имя излечения.

Мысли были слишком тяжёлыми для Нарциссы. Даже сердце билось тяжело. Настолько, что ей показалось, что краем уха она услышала почти бесшумный хлопок аппарации из холла.

Быстро обернулась, вытирая влажную щёку ладонью. Поймала взгляд Стоули, который, кажется, ничего не заметил. Он явно был несколько разочарован, что Кингсли лишил его сладкого, вместо сражения отправив присматривать за хозяйкой поместья. Да, действительно. У этого человека в глазах читалось желание пойти и уничтожить приспешников. Поучаствовать в заварушке.

Мерлин всемогущий.

Она ощутила неприятный холодок по спине, поднимаясь на третий этаж и слыша шаги позади.

Как Нарцисса упустила тот момент, когда все люди вокруг начали превращаться в зверьё? В готовую впиться в глотки друг друга свору. В этом они все. В этом вся суть. Сильный убивает слабого. Чтобы… выживать?

Возможно. Не единожды она слышала это выражение: выживает сильнейший.

Но… почему тогда сама Нарцисса всё ещё жива? Почему за неё приходится жертвовать другим?

Эти мысли, ещё немного — и продавят в висках две глубокие дыры. Впору сойти с ума.

Прямо сейчас.

В лицо ударил ясный луч лунного света из окна. Взгляд упал на двор Малфой-мэнора против воли, наверное, но вдруг остановился.

Замер.

Прикипел к небольшой каменной скамье, едва угадывающейся в покрытом инеем ночном саду, неподалёку от чёрной и блестящей глади воды.

Скамья под деревьями; сердце сжалось так сильно, что стало больно.

Что захотелось кашлять. Безостановочно. До конца дней.

Просто скамья под деревьями. Пиджак на плечах и прохладный октябрьский ветерок, не перебивающий запах одеколона. Знакомо-незнакомого.

До тоскующей боли в груди.

— Прохладно. Ты легко одета.

— Вы закончили?

— Ещё нет…Им осталось обойти третий этаж и комнаты для гостей.

Его голос очень легко было воскресить в памяти.

Он запомнился ей с первой фразы, сказанной им когда-то. Ей, новой, увидевшей его впервые. А тогда, в саду, ей казалось, что она знает его уже очень давно.