Платиновый мальчик
Шрифт:
Тамара приказала себе не расслабляться и затаила дыхание, стараясь не пропустить ни словечка из любопытнейшего диалога. И заодно ей хотелось выбрать наиболее подходящий момент представиться такому потрясающему мужчине.
Ха! Вот будет забавно, если она завтра притащит Лешке обещанную деваху с тату на заднице, а сама словно ненароком попадется ему на глаза с эдаким красавцем. Днем позже, например. Или нет, этим же вечером!
Сазонов лопнет от злости, Тамара поклясться готова. Наверняка дразнил ее, гад белобрысый. Думал, она как-то себя выдаст, играл на нервах, иезуит. Нет, решено, она так и сделает!
Рисуя
Например, она целиком и полностью одобрила— ничуть не удивившись, — что пришедший к Лельке на прием господин совсем не Скобелев. Ну не подходила подобному чуду природы такая плебейская фамилия! А вот Воскресенский — вполне. В ней чувствовалась порода.
Тамара даже уверила себя, что в гостиной явственно запахло дворянской кровью. И правильно. Пусть Лешка утрется. Сазонов — тьфу! Кто-то из Лешкиных предков наверняка на речке дневал и ночевал. Из вралей-рыбарей, короче. Из тех, кто, поймав пескарика величиной с ладонь, руки разводит во всю ширь, изображая по меньшей мере кита. И Лешка такой. Пусть Тамара и не ловила его пока на вранье.
Идеал мужской красоты оказался заведующим ювелирной секцией в магазине, принадлежащем Скобелеву. И явился сюда по распоряжению хозяина для заключения контракта с частным детективом. Последней надеждой шефа!
Тамара насторожилась, ей вдруг почудилось, что губы гостя изогнула насмешливая улыбка. Но Лелька смотрела строго, и Воскресенский мгновенно стал серьезным. Уселся поудобнее в предложенное Лелькой кресло и спокойно начал рассказывать о неприятностях, павших на его отдел за последние полгода.
А Тамара пожала плечами и сказала себе, что тоже бы с пренебрежением отнеслась к женщине-детективу, пусть и «синему чулку». Хорошо, он Лельку без грима не видел, а то бы в лицо рассмеялся!
Дальше разговор пошел настолько интересный, что Тамара забыла обо всем и даже уселась на пол, чтобы не пропустить ни слова. Коротко описанное Лешкой дело о пропаже драгоценностей оказалось много забавнее, чем она предполагала.
Во-первых, речь шла не о крохотном ювелирном магазинчике на первом этаже какого-нибудь жилого дома, а об огромном трехэтажном универмаге в самом центре города. И ювелирный отдел прятался среди множества других на третьем этаже. Но… он казался полностью автономным! То есть, в отличие от других отделов, запирался на ночь, а на окна опускались металлические жалюзи.
Во-вторых, он был на сигнализации, как и весь магазин, впрочем. Однако при проникновении в ювелирный отдел постороннего сигнал тревоги звучал не только в ближайшем отделении милиции, но и на первом этаже, в маленькой комнате, где сидела охрана. И не старый подслеповатый дед или подрабатывающая к пенсии старушка, а парочка плечистых парней, бывших спецназовцев, при оружии.
Получалось — сам ювелирный отдел являл собой настоящий сейф. Поэтому-то периодические кражи и приводили в тупик абсолютно всех, начиная с милиции и кончая сослуживцами. Они не знали, что и думать!
И действительно, если дневные кражи с большой натяжкой все же объясняли ротозейством двух молоденьких продавщиц — ну, отвлекли их чем-то, пока витрины были открыты и они демонстрировали покупателю украшения, — то вот ночные...
Вечерами, когда опечатывали витрины и закрывали отдел, все драгоценности находились на местах, Воскресенский мог в этом поклясться. Сверка со списком после контроля продавщиц его прямая обязанность, он проверял наличие на черном бархате каждой вещицы и вторично отмечал проданное за день. Однако назавтра… Назавтра все летело кувырком!
Открывался магазин, затем отдел, с нетронутых витрин снимались печати, а потом… потом перепуганные девчонки-продавщицы вызывали к себе Воскресенского и охрану. Потому что вдруг обнаруживали пропажу. На витрине. А ведь еще не было ни одного покупателя!
К потрясению собравшихся сотрудников, тут же выяснялось, что ночь прошла совершенно спокойно. Что называется, мышь не пробегала. Проверяли сигнализацию — работала. На дверных замках и жалюзи ни одной царапины. Что думать?
Вызванная милиция практически повторяла действия охранников — тщательно обыскивала помещение и сотрудников. А также — допрашивала, допрашивала и допрашивала!
И правда, вдруг кто-то из своих же припрятал золото, едва сняли печати с витрин? А потом, хитромудрый, поднял тревогу?
Или… или тревогу поднял невинный, что давало возможность поймать вора. Ведь обнаглел! Если все кражи дело рук одного человека, то он ограбил магазин более чем на полтора миллиона рублей. Только последний платиновый браслет, украшенный одним крупным и шестью мелкими брильянтами, стоил почти семьсот тысяч! А остальное?
И Лелькин клиент с горестным вздохом перечислил пропажи. Днем —точное время краж определить не представлялось возможным — обнаружили исчезновение трех великолепных и весьма дорогих перстней, одного ожерелья и кулона с изумрудом. А утром, сразу после открытия магазина и до появления первых покупателей — перстня, старинной цепочки изумительной работы, усыпанной мелкими брильянтами, и браслета.
При этом ни следа взлома, ничего! И милиция, и сами служащие полгода ломают головы над этими загадками. Прямо-таки классическое преступление в закрытом помещении, энциклопедический вариант.
К сожалению, мистические кражи продолжаются, со дня последней не прошло и двух недель, наутро страшно подходить к витринам, магазин терпит громаднейшие убытки, закрытие ювелирного отдела — вопрос времени, а следствие топчется на месте. Уже седьмой месяц. А ведь милиции всемерно помогают!
Взять хотя бы… Да вот! Воскресенский на сто процентов уверен в честности персонала, но после первой же кражи сам подал пример, предложив обыскать себя. Плачущие продавщицы тоже согласились на осмотр, процедура малоприятная, сами понимаете, но все безрезультатно. Ничего!
Воскресенский угрюмо улыбнулся и признался — он тогда чуть не потерял работу, следователь почти прямо заявил ему — мол, всему виной ваша недобросовестность. Наверняка перед закрытием отдела сверка со списком шла формально, и перстень пропал еще во время рабочего дня. Его стащил кто-то из покупателей.
Иного просто не могло быть! Ведь до приезда милиции из отдела не вышел ни один человек. Даже вызванная снизу охрана до обыска не покинула помещения.
Тамара свирепо нахмурилась, когда Лелька сухо поинтересовалась — а где кабинет самого Воскресенского? Наверняка не в отделе, если девочкам пришлось звать его, когда они обнаружили пропажу.