Плато чёрного спелеолога
Шрифт:
Этот участок природной шахты, почти без видимых выступов, удивляет, что Виктор смог по ним спуститься… или нет? Нина гонит от себя эти мысли, она надеется, что он жив. Ведь иначе не может быть, чудесное спасение и смерть на дне сырого колодца. Он оступился, он внизу раненый… но живой! Она твердит это как заклинание и упрямо движется к цели. Лента неожиданно заканчивается, она не успевает удержаться и резко сползает, но сжатые пальцы застопорились об чашечки бюстгальтера.
Нина висит на одной руке, видя перед собой лишь гладкую стену, покрытую многочисленными натёчностями. Сил, что-либо сделать, нет,
Свет едва проникает во мрак пещеры, но глаза уже привыкли к тусклому освещению, поэтому Нина мгновенно замечает лежащего у пещерного органа человека.
— Виктор! — она подскакивает к нему, хватает за плечи, со страхом заглядывает в лицо.
Он открывает глаза, в них великое изумление: — Нина?
— Ты как, что с тобой?
— Нога, похоже, сломал.
— Как хорошо! — опускается рядом Нина.
— Ты чего? — изумляется мужчина.
— Ты жив!
— Но нам не выбраться, — со стоном произносит Виктор.
— Это ты врёшь! — чуть ли не со злобой говорит женщина.
— Вру, — вздыхает мужчина.
— Здесь есть вода? — озирается по сторонам Нина.
— Она всюду… за органом озерцо, — Виктор не сводит глаз с женщины, невольно скашивает взгляд на обнажённую грудь. — Больно? — видя её раны, спрашивает он.
Нина резко прикрывается руками, замечает мокрое полотенце, обматывается, затем идёт к органу, с наслаждением пьёт и всё не может напиться.
— Хватит! — слышится голос Виктора. — Отдохни, нельзя так сразу, потом ещё попьёшь… нам ещё долго здесь сидеть.
— А вот это ты не угадал! — огрызнулась Нина, но отпадает от воды, подходит к мужчине, присаживается на корточки: — Там, до выступа, моя лента… тебе главное до неё добраться.
— Какая лента?
— Из платья сделала.
— Ну да, конечно, — Виктор скользнул взглядом по её обнажённому телу. — Ты молодец, догадалась… а я вот, переоценил свои силы.
— Бывает, — усмехается Нина. Затем, качает головой, стягивает с себя полотенце, чего уж тут стыдиться: — Тебе надо шину наложить.
— Я там доску видел, — оживляется Виктор.
Нина долго бинтует ногу, прочно зафиксировав её об обломок доски: — Ну как, теперь лучше?
— Спасибо.
— Теперь вставай, — требует женщина.
— Дай я ещё чуть передохну.
— Нет, наверху отдохнёшь.
— Ты всё же думаешь, что мы выберемся?
— Однозначно.
— Хорошо, — Виктор встаёт, но сразу заваливается на бок.
— Это ты зря делаешь! — сверкнула глазами Нина.
— Сейчас…
— Виктор, — Нина перебрасывает его руку через своё плечо и сама морщится от невыносимой боли и с жёсткостью говорит, — ты должен чётко понять — здесь смерть, а там — жизнь.
— Эх, почему я тебя раньше не встретил.
— Но встретил ведь, — улыбается Нина.
— Это подарок судьбы.
— Как знать. Многие говорят… я не подарок, — с самоиронией произносит женщина.
— Теперь я обязательно доберусь до поверхности.
— Хочу сказать по секрету, если сможешь выбраться… я тебя буду уважать, — прерывисто говорит Нина, она вновь на гране обморока от дикой боли, но вида не показывает.
— Послушай, у тебя же рёбра сломаны! — как вкопанный останавливается мужчина.
— Пустяки… почти не болит.
— Понятно, — качает головой Виктор и словно у него появляется второе дыхание, не обращая на режущую боль в ноге, подсаживает Нину на выступ в стене.
Женщина прижимается к холодной поверхности, оборачивается, в глазах недоумение.
— Что-то не так? — не понимает мужчина.
— Я не вижу цели твоего спуска в пещеру.
— Ты о воде? Ёмкость не нашёл.
— Тогда… зачем спускался… чтобы напиться самому?
— И это тоже, — не стал врать Виктор, — я хотел намочить полотенце, оно махровое, много бы впитало воды, а теперь оно на моей ноге.
— М-да, с твоей ногой.
— Прорвёмся. Где-то на плато есть озеро, точно не знаю в каком именно месте, но днём поискать можно. Нам бы выбраться, — с сомнением говорит Виктор.
— Выберемся, — Нина запихивает свою боль далеко в сознание и карабкается наверх.
Мужчина некоторое время смотрит на неё, затем на лице появляется выражение сродни взгляду хищного зверя, попавшего в ловушку, он бросается на стену и быстро догоняет женщину. У свешивающейся ленты он с усмешкой смотрит на перекрученный бюстгальтер.
— Между прочим, этот лифчик жизнь мне спас, — зардевшись, говорит Нина чистую правду.
— Верю, — внезапно суровеет Виктор. Он щупает ленту, натягивает на себя, проверяя на прочность. Узлы, связывающие куски, скрипнули и сильнее затягиваются под весом мужчины. — Хватайся за меня, не сможешь держаться руками, вцепляйся зубами в мою одежду.
— Ты сможешь меня удержать? — не верит Нина, — давай я сама попробую… я в школе по канату лазила.
— В школе? — фыркает Виктор, а сейчас попа перевесит… ладно… шучу. В тебе веса меньше, чем в худосочном баране… вытащу… крепче хватайся, — он чувствует, как его торс обвивают цепкие пальчики. — С богом! — выдыхает он.
Если бы не Нина, отчаянно цепляющаяся за него, скорее всего Виктор не вылез из жуткой пещеры, но страх за жизнь этой хрупкой женщины, словно взорвал сознание и дал силы, которых, казалось, уже не было. И всё же это было чудо то, что они увидели слепящее солнце и, у страшного провала, без сил рухнули на поверхности.
Нина всё ещё цепляется за Виктора, словно ещё не верит в спасение, или боится вновь соскользнуть в темноту пещеры. Но вот, мужчина пошевелился, с трудом перевернулся, неловко откинув перебинтованную ногу, глянул на женщину и неожиданно смеётся.