Плавание на «Индеворе» в 1768-1771 гг.
Шрифт:
Воскресенье, 6-е. Вечером вернулся ял, матросы поймали двух скатов весом около 600 фунтов. М-р Бенкс и д-р Соландер собрали здесь очень много видов растений, поэтому я назвал залив Ботани-Бей (Ботаническим заливом)[179]. Он находится на 34°0' ю.ш. и 208°37' з.д. Залив удобен и надежен. Его легко узнать по окружающей местности; поверхность ее довольно ровная, однако прибрежная полоса более высокая. Недалеко от берега поднимаются крутые скалистые утесы, которые образуют нечто напоминающее длинный остров, лежащий в средней части прохода. Приближаясь с юга, залив можно обнаружить прежде, чем корабль окажется против входа в него, однако залив незаметен, если подходить с севера.
Вход лежит на WNW, его ширина немногим больше мили. Входя в залив, следует держаться южного берега до тех пор, пока корабль не достигнет пустынного острова, который лежит у северного берега. Вблизи острова самая большая глубина 7–6–5 саженей. На значительном расстоянии от южного берега и от внутреннего южного мыса, поблизости от входа в залив, лежит отмель, но дальше у северного и северо-западного берега есть проход глубиной при низкой воде 12–14 футов, а в 3–4 лигах [к северо-западу] глубина 3–4 сажени, и здесь [на берегу] я обнаружил немного пресной воды. Возле южного берега почти в миле от входа мы отдали якорь, чтобы облегчить доставку воды на борт и, воспользовавшись южным ветром, выйти в море. Впоследствии мне посчастливилось найти прекрасный источник на северном берегу в первой песчаной бухте вблизи острова, перед которым можно стать на якорь. На острове много леса, однако в нем мало разновидностей. Самые большие деревья величиной примерно с наши дубы; по виду они тоже напоминают дубы и выделяют красноватую смолу; древесина этих деревьев тяжелая, крепкая и черная, как у эвкалипта. Другой вид – очень высокие и прямые, напоминающие сосны деревья; древесина у них плотная и тяжелая; они похожи на американские каменные дубы[180]. Из всех здешних деревьев только эти два вида могут служить хорошим строительным материалом. Растет здесь и кустарник, некоторые пальмы, а у входа в бухту есть мангровые заросли. Местность лесистая и ровная, почва, я полагаю, песчаная; в лесу очень много красивых птиц (какаду, попугаи и другие). Водятся в этих местах и вороны, очень похожие на своих сородичей в Англии. У в хода в бухту, где тянутся большие отмели из песка и грязи, водится немало водяной птицы, которая здесь добывает себе пищу. Большинство здешних видов неизвестно нам; одна из птиц размером с гуся и с черно-белым оперением похожа на пеликана. На отмелях водятся устрицы, моллюски, гребенки и другие. Я полагаю, что это основной вид пищи местных жителей. Туземцы на каноэ подходят к банкам и выбирают раковины руками из песка и грязи; иногда они поджаривают и съедают моллюсков сразу же в каноэ; по всей вероятности, именно с этой целью они разводят в лодках огонь – другое объяснение трудно найти. Население немногочисленно и нескученно, туземцы живут небольшими группами, рассеянными по всему побережью. Те, которых мне довелось видеть, ростом примерно такие же, как европейцы; кожа у них темно-коричневая, но не черная, волосы не курчавые, черные, гладкие. Они не носят ни одежды, ни украшений, и ни того, ни другого мы не видели ни на людях, ни в их жилищах. Некоторые из местных жителей покрывают лицо и тело белой краской. Хотя я уже говорил, что раковины – основная пища туземцев, они едят и рыбу; в этом мы убедились, когда, впервые высадившись на берег, нашли на костре рыбу. Орудиями рыбной ловли у них служат леса с крючком и острога. Как туземцы пользуются острогой, мы видели, а крючки и лесы мы находили в их хижинах. Думаю, что скатов они не едят, ибо нам ни разу не попадались остатки этих рыб. Относительно обычаев туземцев мы знаем мало, ибо нам не удалось наладить с ними связи; даже вещи, которые мы оставляли в их хижинах, они не брали и лишь дотрагивались до них. Во время нашей стоянки мы ежедневно поднимали на берегу национальный флаг и вырезали на одном из деревьев близ источника название корабля, дату и т. д. Основательно осмотрев эту местность, мы на рассвете при слабом ветре от NW снялись с якоря и вышли в море. Ветер вскоре перешел на S, держались вдоль берега на NNO, в полдень обсервованная широта 33°50' S. Мы находились почти в 2–3 милях от земли, на траверзе залива или бухты, где, видимо, была удобная якорная стоянка. Я назвал ее Порт-Джексон[181]. Бухта лежит в 3 лигах севернее залива Ботани-Бей. Я забыл упомянуть, что высокая вода в Ботани-Бей бывает в полнолуние и новолуние около 8 часов в сутки, она поднимается и падает на 4–5 футов.
Глава седьмая. Плавание от залива Ботани-Бей к бухте Индевр
Катастрофа у Большого Барьерного рифа. Вынужденная стоянка в бухте Индевр. Черепахи и кенгуру. «Индевр» выходит в море
Понедельник, 7-е. Легкий южный ветер, спокойная ясная погода. Днем по нескольким азимутам солнца поправка компаса 8° О. На закате самая северная видимая нами суша была на NO 26°, а земля с изрезанным берегом, очевидно, образующая залив, на NW 40°, в 4 лигах от нас. Залив я назвал Броукен-Бей, широта его 33°36' S. Всю ночь шли вдоль берега на NNO, почти в 3 лигах от суши. Глубина от 32 до 36 саженей, грунт – крупный песок. Вскоре после рассвета я, сменив четыре иглы азимут-компаса, взял несколько азимутов; средний результат дал поправку компаса 7°56' O. В полдень обсервованная широта 33°22' S, почти в 3 лигах от земли, самая северная точка которой находилась на NO 19°. Это была довольно высокая земля с тремя скалистыми выступами, я назвал ее мысом Три-Пойнт. Она от нас на SW, в 5 лигах. Долгота, по счислению от бухты Ботани-Бей, 0°19' О.
Вторник, 8-е. Небольшой ветер переменного направления, ясная погода.
Днем на берегу заметили дым. Вечером поправка компаса 8°25' О. В это время находились в 2–3 милях от суши, глубина 28 саженей.
В полдень наше положение мало отличалось от вчерашнего, и мы ни на шаг не продвинулись к северу.
Среда, 9-е. Большую часть суток свежий северный ветер, до полуночи шли в море на расстоянии 5 лиг от земли, глубина 70 саженей, в 6 лигах – 80 саженей. Продолжая промерять глубину, обнаружили, что в 10 лигах от берега лот пронесло на 150 саженях.
До 8 часов утра шли к берегу, едва не разбились о мыс Три-Пойнт. При легком ветре от NWtN повернули на другой галс и до полудня шли от берега, затем при ветре от NNO повернули на другой галс. Широта 33°37' S. Мыс Три-Пойнт был на NWtW, в 4 лигах от нас.
Четверг, 10-е. Днем ветер от NOtN, почти до 4 часов шли к берегу, затем на глубине 23 саженей, будучи почти в миле от суши и приблизительно на таком же расстоянии к югу от мыса Три-Пойнт, повернули на другой галс. Ночью ветер перешел на NW и W, а утром на SW. При свете луны шли вдоль берега к северу. В полдень обсервованная широта 32°53' S, долгота 208°0' W. Были почти в 2 лигах от суши, которая простирается с NO 41° на SW 41°. Небольшая крутая скала или остров, лежащий близ суши, был на SW 82°, в 3–4 лигах от нас. Поправка компаса по восходу солнца 8° O. На 33°2' ю.ш. несколько в глубь материка возвышается довольно приметный холм, по форме подобный тулье шляпы; в 9 часов утра прошли мимо него.
Пятница, 11-е. Днем слабый южный ветер, ночью – западный, ясная погода. В 4 часа дня прошли на расстоянии одной мили от низкого скалистого мыса, который я назвал мысом Стефенс (шпрота 32°45' S), на северном берегу его лежит бухта, названная так же (32°40' S и 207°51' W). Обозревая ее с топа мачты, я пришел к мысли, что она защищена от всех ветров. При входе в бухту лежат три островка, два из них довольно высокие, на одном близ берега возвышается несколько округлых холмов. Со стороны кажется, что здесь несколько островов [острова Броутон]. Проходя мимо залива на расстоянии 2 или 3 миль от берега, измерили глубину: она колебалась от 33 до 27 саженей, поэтому я решил, что глубина в заливе вполне достаточная, чтобы ввести туда судно.
В глубине материка на равнине заметили дымок, я думаю, что там имеются лагуны, где туземцы находят пропитание – раковины, ибо, насколько нам известно, другого вида пищи здесь нет. В 6.30 самая северная земля, видимая нами, была на NO 36°, а мыс Стефенс – на юго-западе, в 4 лигах от нас. Убрали лиселя и в течение ночи шли не под всеми парусами, в 4 часа утра поставили все паруса. Ночью измеряли глубину, на расстоянии 3–4 лиг от берега она изменялась от 48 до 62 саженей.
В 8 часов были на траверзе высокого мыса, образуемого двумя небольшими холмами; я назвал этот выступ мысом Хаук, широта 32°14' S, долгота 207°30' W. Он был на пеленге W, в 8 милях от нас, а самая северная высокая земля, похожая на остров и видимая нами, – на NO 6°. В полдень эта земля была на NO 8°, а северная – на NO 13°, мыс Хаук – на SW 37°. Обсервованная широта 32°2' S, она отличается от счислимой на 12 миль к югу; я думаю, что разница в показаниях из-за течения, идущего в том же направлении. За сутки прошли генеральным курсом NOtO 27 миль, затем курсом NO 10° 27 миль. Долгота 207°20' W. Поправка компаса по восходу и азимутам солнца 9°10' О.
Суббота, 12-е. Слабый южный ветер. Днем, держась близ берега, заметили в глубине материка и на вершине холма дымок, это первое, что мы увидели на возвышенности, следуя вдоль этого берега. На закате почти в полутора лигах от берега глубина была 23 сажени, самый северный мыс был на NO 13°, а три приметных высоких холма, лежащих поблизости друг от друга и недалеко от берега, – на NNW. Так как холмы эти похожи друг на друга, мы назвали их Три-Бразерс (Три Брата), их широта 31°40' S. Они довольно высоки, и их можно заметить на расстоянии 14–16 лиг.
В течение ночи шли на NOtN, глубина колебалась от 27 до 67 саженей, находились в 2 или 5–6 лигах от суши. На рассвете легли на север, к самой северной земле. В полдень были в 4 лигах от суши, обсервованная шпрота 31°18' S, она разнится от счислимой на 15 миль к югу. За сутки генеральный курс NO 24°. Прошли 48 миль. Долгота 206°58' W.В глубине материка заметили костры.
Воскресенье, 13-е. Днем шли при северо-восточном ветре к берегу, в 6 часов, будучи почти в 3–4 милях от него, повернули на другой галс; глубина 24 сажени. Идем в море, свежий ветер от N и NNW, в полночь опять повернули на другой галс, глубина 118 саженей, до берега 8 лиг. В 3 часа утра ветер перешел на W, снова сменили галс, легли на N. В полдень обсервованная шпрота 30°43' S, долгота 206°45' W, находились в 3–4 лигах от берега, северный мыс лежал на NW 13°.
Мыс на SW, в 4 лигах от нас, где горели костры и было много дыма, я назвал Смоки-Кейп (Дымный мыс). Он довольно высок, за ним виднеется круглый холмик, недалеко от него два других – немного выше и больше первого, а рядом равнина. Широта 30°51' S, долгота 206°54' W. Кое-где над побережьем поднимался дым. Широта отличалась от счислимой на 5 миль к югу.
Понедельник, 14-е. В час дня наступил штиль, примерно через час подул ветер от NO. Шли к берегу до 6 часов, потом, будучи на глубине 30 саженей в 3–4 милях от земли, повернули на другой галс при ветре от NNW. В это время Смоки-Кейп был на StW1/4S, почти в 5 лигах от нас, а северная земля – на NtO3/4N. С 8 часов в течение часа сделали галс к берегу, затем ветер подул с суши; легли вдоль берега на север, глубина от 30 до 21 сажени, до берега 4–5 миль.