Плавучий мост. Журнал поэзии. №2/2018

Коллектив авторов

три девушки с распущенными волосами

грациозно выцокотали на аллею,

за ними просеменили пушистые, как норки,

запахи дорогих шампуней…

я слышал каждый шорох, осязал детали:

велосипедист пролетел, шуршание стройное спиц,

два отрока уткнулись в гаджеты – жирные мотыльки

в кольца сиреневого света –

бьются мягкими мордами о мерцающие экраны.

и – о чудо – парень с девушкой танцуют вальс

ниже – по асфальтовому течению –

под

платиновым сиянием фонаря:

она обучает парня: ангел в белой куртке и с рюкзачком,

и сотни мыслей, деталей, образов роем

жужжат, требуют, покусывают –

но сколько из впечатлений выживут?

или растают точно крошки масла

на раскаленной сковороде бытия…

я попал в медленный ураган

из желто-красных бабочек октября,

мгновений-однодневок…

Господи, как же мне все это выразить?

сквозь решето сознания просачивается

фосфоресцирующая соленая вода

смысла.

и мысли мысли мысли кружатся в голове, как музыка Листа:

смотри, как стремительно сорвался кленовый лист –

точно пианист с ногой в гипсе – выпал из балкона,

а я выскочил из вечерних теней измененный

невыразимым – будто легчайшей радиацией

изменили лирический код моей души.

чуть не плакал, бежал домой,

шевелил обрубками рук, сжимал зубами

зеленый призрачный

луч…

* * *

мальчишка на трехколесном спешил ко мне,

улыбался солнцем во весь проспект.

и я проснулся в слезах, точно кулек в росе

среди синей отяжелевшей травы.

я выдохнул: «Боже, прости…»

так есть ли жизнь

после меня? гомункулы, плоды абортов,

укоризненно смотрят с потолка, не моргая:

восковые пауки с детскими лицами.

обиженно кривят тонкие губы/жвалы.

но что я могу вам сказать? самому повезло.

меня запросто могло и не быть, если бы да кабы,

такая же случайность – вцепился зубами – мама, прости —

в яйцеклетку,

в сладкое печенье,

в заиленный край бытия.

статуэтка ангела с отбитыми по локоть руками,

с гипсовой мордой пираньи.

какая же тонкая призрачная тварь,

грань

между «быть» и «не быть»,

между Гамлетом и гетто.

и я наугад протягиваю стихов трассирующую нить

сквозь черную иглу Вселенной,

а творец, точно пьяный Чапаев, вслепую шмаляет

из пулемета по знакам зодиака,

и ночь полыхает в зарницах без конца и края,

только природа всегда тебе рада,

как холодильник еде.

ты снишься Господу, а когда Он проснется —

то вряд ли вспомнит,

что ему снилось.

лопоухий мальчишка с глазами лани…

кто ты?

кто же ты?

последняя надежда мира,

принявшая химеричный размах.

мальчишка на башне из слонов:

стоишь на плечах

миллионов, истлевшие жизни,

пепел в окне электрички

тускло звенит,

тянешься к окну в звезде.

робко стучишь:

а Господь дома он

к нам выйдет

заметит нас?

смотри целый мир

встал на цыпочки

из огня и мрака

сквозь жир и безумия

протягивает лапу

розу с занозой

давай дружить помоги мне…

* * *

o вечность…

ты насвистываешь космический блюз,

улыбаешься созвездиями, как Джоконда.

берешь цветные мелки, рисуешь

на бархатной черноте голубую планету.

скучаешь, черкаешь миллионы сынов и дочерей,

выбрасываешь меловой период за горизонт –

в школьную муть.

а с неба спускаются ливни – зеркальные ленивцы,

и ни вздохнуть, ни почесаться.

кто же стирает нас с тверди? кто я?

даже не знаю… прыщик на теле змеи:

только сбросила кожу, выросла еще на одну галактику.

чтобы нас рассмотреть, нужно снять

контактные линзы

смерти.

«потанцуй же со мной, человек», —

шепчешь ты

катастрофическим отсутствием слов.

но как? у меня же нет ни рук, ни звездных

рукавов, чтобы тебя обнять. что же делать?

а через световую секунду – Бах! Иоганн!

и нет ничего. никого.

только слов светящиеся острова

висят и пульсируют в космической пустоте,

как медузы в бархатной черноте.

o вечность…

тебе дали задание перенести

несколько разумных блох на львиной шерсти

из точки А в точку Б, но не поместимся мы на трубе

творца.

и домики утром ранним – серые слоны у водопоя —

тихо обмахиваются хвостиками балконов.

среди искорок нового дня

так невесомо, так радостно исчезать,

уже не принадлежу времени, – лучшая часть меня

переведена листопадом на марсианский диалект

красно-бурого парка,

на язык стихов, устриц, поцелуев.

больше нет смысла бродить по волнам.

вести слепых мышек в обещанный рай:

мы уже здесь. нет смысла стареть

и умирать, сбрасывать плоть, щеглов,

птичьи клетки морщин, чтобы начинать