Плечо боевого друга
Шрифт:
В чем же крылась причина отставания бригады Заворотинского? Когда Косинский внимательно присмотрелся к ее работе, то заметил, что труд организован плохо. Ребята вроде не сидели сложа руки, но выработка у них была низкой. Как-то Леонид заметил, как каменщики, набрав раствор из ящика, вразвалочку, не спеша понесли его в дальний угол здания. Потом поставили его по одну сторону стены, а кирпич у них лежал по другую. Несподручно было им вести кладку, много лишних движений. К концу смены Косинский подошел к Заворотинскому и поинтересовался, сколько кирпичей уложила его бригада.
— Не считали, — нехотя ответил бригадир. — Знаю
— И не получится, если так будете работать, — заметил Косинский. — Не умеете использовать свое рабочее время. Суетитесь, а пользы мало.
— А ты покажи, как надо работать, — вспыхнул Заворотинский. — Словами делу не поможешь.
— А как же, придется показать, — ответил Леонид. — Я с тобой согласен: словами дело не делается.
На другой день в бригаду Косинского влились члены бригады Заворотинского. По-разному отнеслись к этому новички. Одни притихли, другие сразу же стали «откалывать номера». Леонид увидел, что кое-кто не в ладах с дисциплиной, не прочь полодырничать. Нужно было «раскусить» каждого, найти верный подход к людям. И Косинский упорно работал с новыми членами бригады, прививал им любовь к строительной профессии. Лед таял медленно, но постепенно у солдат заговорила совесть. Один из них, не скрывая своего удивления, однажды сказал новому бригадиру:
— А ты, вижу я, неплохой парень, с тобой можно «кашу варить». Только одно мне не понятно: зачем ты на нас тратишь время, какая тебе выгода от этого?
— Выгоды я не ищу, — ответил Леонид, — но не могу видеть рядом с собой людей, не выполняющих нормы. По-вашему, нужно жить по формуле: моя хата с краю — я ничего не знаю. Грош цена такому человеку. По-моему, хороший строитель только тот, кто помог стать передовиком и соседу. А называется это взаимной выручкой и товарищеской помощью.
Убедительно, просто объяснял бригадир новичкам, как надо производить кладку стен, монтаж и установку внутриквартирных перегородок. Кому было не понятно, — терпеливо учил на стройке, еще и еще раз показывал, что к чему. Не забывал при этом и о требовательности. И дело, как говорится, пошло на лад.
Опорой бригадира в работе явились лучшие каменщики Виктор Максимов, Евгений Канатчиков, Виктор Фомичев. Они передавали свой опыт другим, сплачивали коллектив. Ряды маяков вскоре пополнились новыми членами бригады — Иваном Беловым и Александром Заворотинским. Как из малых ручейков образуется широкая и полноводная река, так из успехов каждого каменщика росла и умножалась трудовая слава бригады. Она снова стала передовой. Сама жизнь заставила ее членов искать более прогрессивные формы и методы организации труда. Это и натолкнуло их на мысль: иметь в бригаде людей разных специальностей — и каменщиков с подручными, и плотников, и стропалей. Для этого требовалось учиться, овладевать смежными профессиями.
Пример в этом показал сам бригадир. Он одинаково хорошо выполнял работу каменщика, монтажника, бетонщика, плотника. За ним, естественно, потянулись другие. В коллективе установилась взаимозаменяемость, что позволило ликвидировать явные и скрытные простои, непроизводительные потери рабочего времени. Лозунг — семичасовую норму выполнять за шесть часов — стал главным в труде бригады.
Так бывший электрослесарь вырос в опытного военного строителя, имя которого стало широко известно воинам
Последний год службы Леонида Косинского пролетел незаметно. Честно и добросовестно выполнил он свой патриотический долг перед Родиной. Уезжая домой, Леонид передал свою бригаду в надежные руки своего ученика и воспитанника Александра Заворотинского.
— Теперь командуй бригадой ты, — обратился Косинский к Александру. — Надеюсь, что былая слава нашего коллектива не только не померкнет, а еще сильнее и ярче засияет.
БЫТЬ ДОСТОЙНЫМ ОТЦОВ
Над Киргизией вставало жаркое солнце. Алля Анаров расправил ремень на гимнастерке, надел на голову тюбетейку и вышел из дома. Было воскресенье. Жена недовольно заворчала: «Опять не спится тебе?». Но он молча зашагал вдоль села Араван: спешил посмотреть плантации, на которых его бригада выращивала хлопок.
Долго ходил он по полю. Куда ни кинет взгляд — душа радуется: словно запорошенные белым снегом, перед ним широко раскинулись плантации хлопчатника. «Урожай, — думал про себя Алля, — должен быть добрый».
Он остановился на возвышенности, осмотрелся вокруг. Солнце поднималось выше и выше, накаляя воздух. Постепенно умолкали птицы, продолжали трещать только неугомонные кузнечики. Алля прислушался к их однотонной музыке, улыбнулся: «Ишь ты, распелись и жары не боятся».
В село он возвращался не спеша, то и дело отвечая на приветствия встречных. Его уважали земляки. Он одним из первых вступил в колхоз «Коммунист» в 1930 году и с тех пор неизменно руководит хлопководческой бригадой.
У самого дома его окликнул знакомый голос. Он оглянулся: так и есть — почтальон! Девушка проворно соскочила с велосипеда, порылась в распухшей от корреспонденции сумке.
— Вам, дядя Алля, письмо от командира, — радостно сообщила чернобровая. — Интересно: о чем он пишет? Наверное, про то, как служит Абдусалаль?
— А вот мы сейчас и узнаем, — ответил Алля.
Анаров осторожно надорвал конверт, извлек из него листок, развернул и прочел. В нем командир благодарил его за воспитание сына, приглашал приехать в гости к воинам.
«Мы будем рады, — говорилось в письме, — принять вас, дорогой Алля Анаров, в нашей армейской семье. Приезжайте обязательно, ждем!»
Далее командир рассказывал об успехах в труде и службе сына Анарова, который стал отличным военным строителем, спортсменом-разрядником, активным комсомольцем.
«Вы можете гордиться своим сыном. Непременно приезжайте», — заканчивалось письмо.
— А что — и поеду, — сказал Алля. — Побываю в городе Ленинграде. Я давно собирался посмотреть этот чудесный город.
Сборы были недолгими. В конце июня Алля Анаров выехал в Ленинград. Воскресным утром командир и его заместитель по политической части встречали дорогого гостя из Киргизии. Из вагона вышел скромный мужчина. На груди его горели две золотые звезды Героя Социалистического Труда и значок депутата Верховного Совета СССР.