Плечом к плечу
Шрифт:
— Отходим! — рыкнула Дилана.
Леди Рейвен без особого успеха попыталась отразить атаку шпагой — жгуты были слишком быстры, какие-то оказались перерубленными, но одному удалось дотянуться до её плеча, и Таша вскрикнула от острой боли.
— Прикрой! — прошипела Дилана, лихорадочно сплетая заклинание.
Шпага рассекла очередное щупальце, огненная стрела обожгла другое. Жгуты на несколько секунд оставили волшебниц в покое, обрушившись на последних защитников «Коршуна», скопившихся на баке — полтора десятка человек, среди которых возвышалась массивная фигура индарца, закованного в сталь. Его меч, не в силах перерубить щупальца твари, просто отбрасывал их в сторону — те, в свою очередь, оставляли на металле доспехов глубокие вмятины, время
Таша метнула очередной фаербол, чувствуя, как нарастает усталость — даже обычные стихийные заклинания отбирают крупицы силы, а формулы Школы Крови способны быстро выжать волшебника досуха. Сколько ещё ударов она сможет нанести? Десяток, два? Получившее ожог щупальце рванулось в сторону, яростно вгрызлось в палубу — вздыбились доски, веером брызнула щепа. Пока что чудовище больше кромсало фальшборт и палубу, но что случится, если удары щупалец пойдут ниже, в борт? Сколько продержится «Коршун»?
— Назад! — выдохнула Дилана, выбрасывая вперед руки.
Над палубой взвихрилось «огненное облако». Чудовищный жар заставил Ташу выронить шпагу и прикрыть лицо руками, кто-то (она знала, кто именно — разумеется, эта сумасшедшая Дилана) с силой рванул волшебницу за платье, и уже в следующее мгновение она поняла, что летит.
Столкновение с водой был жестоким. Вроде бы, борта «Коршуна» были не столь уж и высоки, но Таша ударилась животом, и воздух тут же вылетел из лёгких. Горькая вода рванулась в горло, волшебница судорожно дёрнулась, заколотила по воде руками и вынырнула, отплевываясь и фыркая, отчаянно пытаясь вдохнуть хоть немного воздуха. Если верить капитану, якорный канат не сумел дотянуться до дна. Но если уж тонуть — большая ли разница, составляет глубина десяток локтей или несколько сот?
Мгновенно намокшая одежда потянула вниз. Чуть отдышавшись, Таша сдёрнула с пояса тонкий кинжал и принялась стаскивать с себя намокшее платье, безжалостно вспарывая дорогую ткань, местами цепляя и собственную кожу. Вволю нахлебавшись воды, она сумела освободиться от смертельной тяжести. Вслед за большей частью одежды на дно отправился и кинжал — толку от него теперь было мало.
Таша оглянулась на корабль и вздрогнула — вся палуба была охвачена огнем, среди которого время от времени мелькали чёрные щупальца морского чудовища. Пылающий «Коршун» пока что скрывал девушку от монстра и она торопливо поплыла прочь от гибнущего судна, отчаянно надеясь, что сумеет убраться достаточно далеко прежде, чем корабль отправится на дно и щупальца начнут искать себе новые жертвы.
Глава восемнадцатая
Таша Рейвен. Южные воды
Вокруг, куда ни глянь, расстилалась бесконечная водная гладь. Волнение чуть усилилось — не настолько, чтобы это можно было назвать штормом, но двум женщинам, кое-как устроившимся на обломке мачты, с каждым часом становилось всё более и более неуютно. Да и можно ли говорить об уюте, когда со всех сторон солёная вода, диск Эмиала немилосердно обрушивает на людей свои жалящие лучи, язык опух от жажды, да и нёбо превратилось в сухую жёсткую тёрку.
Время от времени то Таша, то Дилана сползали в воду — так было легче переносить и жару, и жажду. Ненамного. Потом перестали — гонимые ветром волны начали захлестывать это жалкое подобие плота.
Гибнущий «Коршун» и чудовище, его разрушившее, остались далеко позади. Сложно было сказать, почему чёрная тварь не стала преследовать беглянок, что взгромоздились на жалкий деревянный обломок и долго, почти до полного изнеможения, гребли сами не зная куда — лишь бы прочь от места трагедии. Две недлинные доски, послужившие вёслами, оказались занозистыми и чудовищно неудобными — руки непривыкших к подобной работе женщин
Говорить не хотелось — но чем ещё заняться теперь, когда четырёхметровый брус с обрывками такелажа и отростками рей плывет куда-то в неизвестность, подгоняемый ветром и волнами, а шансов выжить — почти нет? Молчать? Злиться друг на друга, на богов, на арГеммита, на кого-нибудь ещё? Бессмысленно. Вообще говоря, побеседовать после катастрофы они толком и не успели. Сначала гребли что есть сил, подбадривая себя руганью, не слишком информативной, но достаточно мобилизующей. Затем, совершенно обессиленные, дремали, обвязавшись веревками, чтобы в беспамятстве не соскользнуть в бездну. А потом был солнечный день — и ни капли пресной воды.
Таша с трудом выползла животом на мокрое дерево и кое-как перевернулась на спину. Очередная волна тут же окатила её с ног до головы.
— А вы ведь, по сути, спасли меня, леди Танжери, — пробормотала она, отплевываясь.
— Всего лишь вернула долг, — усмехнулась потрескавшимися губами Дилана. — И согласитесь, Таша, вдвоём и выжить легче, и умирать не так скучно.
— Вы можете толком сказать, что произошло?
— Не знаю. Эта тварь, чем бы она ни была, просто взбесилась… Кстати, леди, ваша стеклянная шпага ей определённо не понравилась.
— Жаль, сейчас она где-то на дне вместе с «Коршуном».
Дилана молчала, в который уже раз прокручивая перед мысленным взором картину скоротечной схватки.
— Мне показалось, или вы с Борохом что-то не поделили? — прервала зависшее молчание Таша.
— Он хотел меня убить, — голос Диланы был хриплым и совершенно равнодушным. Таким тоном говорят о чём-то очень незначительном, не стоящим и крошечной толики эмоций.
Впрочем, леди Танжери многие хотели убить. Пока что это никому не удавалось и, очень похоже, уже не удастся. Разве что морю… море — убийца известный. Многие, никогда не сталкивавшиеся с этой стихией, что в хорошую погоду выглядит ласковой и дружелюбной, искренне считают, что те же пираты с Южного Креста влюблены в море всей душой. Это не так. Любой матрос знает, что море бывает жестоким и никогда не прощает ошибок. С ним нельзя договориться, его невозможно обмануть и бесполезно просить о милости. Хотя просят, конечно. Фактически, с ним надо сражаться. Всегда — даже когда перед тобой расстилается мирная гладь и ничто не предвещает беды. А уж если беда пришла — надежда только на умелые руки и крепкое судно. И на толику удачи, куда ж без неё.
— Верховный жрец захотел убить правую руку Императора… Странны пути богов, не так ли?
— Я тоже пыталась его убить, — самокритично пояснила Дилана. Затем, чуть подумав, добавила: — По приказу Его Величества, как вы понимаете.
В иное время Таша вскинулась бы, услышав такое, сейчас же на лишние движения не было сил.
— Я думала, что Юрай Борох — верный сподвижник Императора.
Ташу сложно было назвать дурой, и сказанное следовало бы воспринимать как иронию. Пусть политические игры в Броне её особо никогда и не интересовали, но надо было быть очень уж наивной, чтобы предположить мир и любовь между людьми, делящими власть. Людьми, за спиной каждого из которых стоит реальная сила. Общность интересов способствует заключению союзов и верности обещаниям, но лишь до тех пор, пока эта общность сохраняется. А первейшим интересом в таких взаимоотношениях является сама власть. Делиться властью обязательно означает уменьшение своей доли ради увеличения чужой. Иногда это оправдано. Иногда — ситуация вынуждает. Но человек, почувствовавший истинный вкус власти, редко способен без душевной боли отказаться и от малой толики.