Плечом к плечу
Шрифт:
— Но вы-то не солдат, — после паузы продолжил ветеран. — Насколько мне известны принципы иерархии Несущих Свет, формально вы с Вершителем арГеммитом находитесь на одной ступени.
— Формально да. Мое мнение было высказано и услышано до принятия решения. Но сейчас приказ отдан, и долг каждого воина Ордена — с точностью исполнить волю Главы Совета.
— В месте, позднее названном «Холм Смерти», вы, магистр Верра, действовали без приказа и, если не ошибаюсь, действовали весьма успешно. Не означает ли это, что разумная инициатива полезна?
— Безусловно. Солдат должен проявить инициативу, смекалку и силу духа, чтобы достичь поставленной цели. Но не для того, чтобы изменить эту цель на
Ее собеседник хмыкнул.
— Клянусь Эмиалом, неплохо сказано. Посол Верра, рад сообщить, что вам назначена аудиенция у Комтура Зорана. Завтра в полдень.
— Благодарю, милорд, — она снова поклонилась, отметив при этом, что её впервые поименовали не магистром, как обычно, а послом.
Зал приёмов замка Ингеррат, официальной резиденции Комтура, вполне соответствовал общим принципам жизни Индара. Ничего лишнего, никаких ярких красок, никакого развешанного по стенам старья — только овеянное многовековой славой боевое знамя Индара, укрывающее часть простой каменной стены, сложенной из массивных блоков. Глядя на то, что должно было олицетворять собой трон предводителя Круга Рыцарей, Бетина понимающе вздохнула — она тоже всячески избегала бы официальных церемоний, если бы проводить их надо было на этом… неудобном сооружении.
Встречи наедине не получилось, но арГеммит ещё до отправления посольства с уверенностью заявил, что доверительная беседа — вещь, безусловно, хорошая, но очень уж малореальная. Может, потом, после официальной церемонии — только вот Бетина не без оснований полагала, что высказывать привезённое предложение ей придётся здесь и сейчас, а ответ… возможно, он последует незамедлительно, не исключено также, что придётся торчать в этом опостылевшем городе ещё несколько дней, прежде чем Зоран объявит решение Круга. Магистр Ватере был уверен в том, что цели посольства так или иначе будут достигнуты — но сомневался, что это случится скоро. Быстрый ответ — свидетельство плохой его взвешенности.
Волшебница вошла в зал, чувствуя себя удивительно неуютно в длинном, стелющемся по мрачному полу, платье. Сейчас она бы предпочла кожаную броню, но лорд Ватере неожиданно уперся, причём настолько, что чуть ли не перегородил девушке путь к выходу. По мнению алого магистра, есть ситуации, когда можно следовать своим желаниям, но иногда необходимо соблюдать протокол. И рыцари, более других склонные к строжайшему соблюдению всяческих правил и традиций, безусловно неверно воспримут появление посла-женщины в воинском облачении, будь она хоть трижды мастером меча. Настояв на своём, он окинул Бетину оценивающим взглядом, мысленно попенял Эмиалу за то, что тот не наградил столь перспективную волшебницу хоть сколько-нибудь женственной фигурой, и позволил госпоже послу проследовать в карету. Чем вызвал ещё один всплеск негодования — от гостиницы до ворот замка можно было дойти неспешным шагом, что было уместно для Бетины Верры, не вполне уместно для магистра Верры, почти неуместно для Вершителя Верры и абсолютно недопустимо для полномочного посла Верры.
В итоге, в настоящий момент Бетина пребывала в не самом лучшем расположении духа. Церемонно поклонившись и дождавшись, пока сопровождающий её светоносец торжественно вручит секретарю верительные грамоты, она заняла предложенное ей кресло и, старательно сохраняя на лице маску спокойствия, принялась изучать человека, которого ей надлежало склонить к сотрудничеству на невыгодных для Индара условиях.
Времена молодости и силы для Ульфандера Зорана давно прошли. Спина старого рыцаря была прямой, но доспехи — элемент, обязательный для официальных встреч членов Круга Рыцарей — он носил явно церемониальные, сделанные с немалым мастерством, но очень лёгкие, в реальной схватке не дававшие особо
Следовало отдать Зорану должное — он производил довольно величественное впечатление. Горделивая осанка, суровое лицо опытного воина, аккуратно подстриженная короткая борода, седые волосы, схваченные в короткий хвост и перетянутые тонким золотым обручем с десятком небольших зубцов. Об индарской короне рассказывали разное — по одним слухам, некогда этот символ высшей власти крепился к боевому шлему, но лет триста назад, когда очередной Комтур героически (и бессмысленно) пал в первых рядах атакующего клина, Круг принял вполне мудрое решение оберегать своего лидера от подобных неприятностей. С того момента рассеченная клинком корона, восстановленная и старательно отполированная, ни разу не покидала стены замка.
По другим слухам, истоки которых восходили примерно к тому же историческому периоду, имело место некое пророчество. Согласно ему, лишь до тех пор, пока индарская корона содержится в древних стенах Ингеррата, государство будет стоять незыблемо. Бытовало мнение, что именно потому Комтур и погиб в той памятной битве, что пренебрег предсказанием и вынес-таки венец на свет Эмиала, в гордыне возжелав показать врагам и соратникам, что первый среди рыцарей Индара готов лично вести войска в бой.
Иные же рассказчики утверждали, что корона — древний, созданный ещё до Разлома, артефакт, дарующий владельцу здоровье, долголетие и прозорливость в политических играх. Последнее, с точки зрения мага, достаточно знакомого с некоторыми элементами магии Формы, не казалось такой уж сказкой. Бетине доводилось читать о существовании овеществленных заклинаний, способных подавлять волю собеседника, заставляя того принимать не самые продуманные решения, основанные не столько на целесообразности, сколько на возникшей из ниоткуда глубокой симпатии к владельцу реликвии.
Ни одного рисунка, демонстрирующего требуемую материальную формулу, разыскать в библиотеках Ордена не удалось. Именно поэтому Бетина с некоторой тревогой прислушивалась к собственным ощущениям — не появится ли у неё ни с того ни с сего горячая любовь к старому рыцарю.
Комтур бегло ознакомился с документами, затем поднял взгляд на госпожу посла. Девушка попыталась расшифровать чувства, укрытые за выцветшими от возраста глазами, и вынуждена была признать, что особого тепла ожидать не приходится. Какими бы эмоциями ни руководствовался Ульфандер Зоран, выдвигая знаменитый Ультиматум, сейчас он рассматривал гостью из Инталии не как потенциального союзника, а как угрозу тому мирному существованию, которое поклялись поддерживать индарцы.
— Что ж, посол Верра, мы рады приветствовать полномочного представителя Инталии и внимательно выслушаем предложения, с которыми вы прибыли.
Фраза была произнесена до конца, но Бетина явственно ощутила недосказанное продолжение — «только не рассчитывайте на союз против Гуранской Империи». Она ещё раз оглядела собравшихся — два десятка воинов, ни одного моложе сорока лет. Каждый — явно опытный рубака, лица большинства носят отметины былых ран. Никакой пышности, привычной по Обители, боевое оружие, скромные одинаковые гербы на нагрудных пластинах тяжёлых доспехов — «ладонь, сжимающая рукоять сломанного меча». Этот символ был введен в глубокой древности и символизировал идею о том, что мир, переживший Разлом, находится в надёжных руках. Учитывая, что на протяжении столетий Индар с готовностью бросал свои клинья в битвы на стороне того, кто больше заплатит (бывало, что индарские латники стояли по разные стороны поля боя), на первоначальное значение герба мало кто обращал внимание.