Племя
Шрифт:
А остальные… Им было суждено жить, и шаман будил Людей ночи, улыбался детям, ободряюще хлопал по плечам стариков, и торопил, торопил, торопил соплеменников.
Лейка, тот самый долговязый охотник,
– Ты один мужчина среди нас! Разговоры потом, а сейчас нам нужна твоя сила и смелость!
И Лейка понял – беда. Он поудобнее перехватил копье и полез вверх по скале – сторожить.
Вскоре племя уже уходило прочь от источника, уходила в заповедные Бесконечные пещеры, туда, где их никто никогда не найдет.
Стоя над двумя кучами камней, возвышающимися над телами Гырьеза и старой Морьи, что отдала свою кровь, чтобы жило племя, шаман Кань воздел посох и сказал:
– Мы еще вернемся на земли Белокожих! Мы еще отомстим, и да помогут над Духи Предков!
Дружинники князя и ополчение из свободных людей Пригорья нагнали нелюдей к концу второго дня. Все произошло так, как и говорил следопыт – степняки перебили большую часть одетых в лохмотья и прикрывавшихся изрубленными щитами нелюдей из своих длинных луков, а оставшихся дорубили дружинники во главе с князем, потеряв при этом всего двоих – неслыханная удача в сече с дикими горцами…
Одного нелюдя, израненного, с залитым кровью лицом, удалось взять живым. Дружинники подтащили его и бросили к ногам князя.
– Вот и конец кровавым мрачникам! – удовлетворенно усмехнулся князь, вытаскивая кинжал. И словно в ответ на его слова, где-то в вышине, между скал злобно проклекотал что-то орел.
– Эй, вы, говорят, понимаете язык птиц и зверей. – князь пнул пленника носком забрызганного кровью сапога: – Что он сказал?
– Он… сказал… «Конец… И вновь начало!» – прохрипел в ответ Пэла, отворачивая лицо от ненавистных Белокожих.
Князь помрачнел, нагнулся и резким движением перерезал лежавшему горло:
– Не будет никакого начала! И довольно! Хэй, люди! Мы возвращаемся!
Князь не знал, что орлы никогда не лгут…