Шрифт:
ЧАСТЬ 1
МОРЕ
Паруса выскальзывали из-под пролета моста один за другим — первый, второй, третий… После появления одиннадцатого Найл сбился и перестал считать. Он и так знал, что Назия ведет обратно из Золотого мира целыми и невредимыми все корабли — мысленный контакт с возвращающимся флотом установился еще вчера вечером. Посланник Богини крепче сжал руку жены и оглянулся.
Позади стоял ровный ряд копейщиков: плотно сомкнутая стена щитов, над которой сверкали ярко начищенные шлемы и широкие наконечники копий. Принявших клятву на верность Найлу северян прикрывали с флангов по трое жуков-бомбардиров. Справа и слева от правителя замерли ряды смертоносцев, занявших
За спинами копейщиков маячили головы торговых людей. В большинстве своем северяне, они мужественно терпели полуденную жару в ожидании возвращения флота.
Собственно, ради них Найл и решился на все это представление: почетный караул для моряков возвращающихся кораблей, оцепление причалов, личное присутствие… Впрочем, сам бы он в любом случае пришел. Вот только без копейщиков, братьев по плоти и нескольких сотен смертоносцев. Однако правителю требовалось убедить купцов в том, что где-то за морем есть богатая страна, с которой очень, очень выгодно торговать, и он вынужденно вел себя так, как будто встреча нагруженных товаром судов — важнейшее событие для Посланника Богини, Смертоносца-Повелителя, человека, правителя Южных песков и Серебряного озера, одитор триединого Бога, как пышно звучал его полный титул. Ничего, если торговый путь проляжет через город пауков к морю и дальше, в новые земли — все старания окупятся с торицей на много поколений вперед.
Найл повернул голову к жене, улыбнулся. Ямисса улыбнулась в ответ.
— Пойдем, посмотрим что привезла Назия на этот раз.
Первые из судов уже подходили к причальной стене, на носах и корме стояли моряки с канатами в руках.
Еще несколько минут — и корабли замрут, надежно принайтованные к твердой земле…
Чета правителей стала спускаться на причал, в сопровождении только Дравига и Поруза — двух старых воинов, командиров воинских подразделений пауков и людей, еще несколько лет назад сражавшихся друг с другом, а ныне оказавшихся защитниками одной и той же земли.
Третьим сопровождающим пристроился Тройлек. Смертоносец не столько стремился оказаться рядом с Посланником, сколько торопился узнать, какими новыми богатствами удастся пополнить государственную казну.
Моряки торопливо выпрыгивали через борт на гладкие доски, становились плечом к плечу и замирали, преданно глядя в лицо правителя. Найл отметил, что у многих из них на руках сверкали золотые браслеты, на пальцах — толстые кольца, на потрепанных туниках сверкают золотые побрякушки и мысленно похвалил Назию за предусмотрительность: все правильно, пусть гости видят, что после похода за море любой раб имеет возможность красоваться в золоте.
Морячка покинула корабль последней. Одетая в золотую юбку, собранную из мелких золотых колечек и жилетку из золотых же пластин, прикрывающую плечи и грудь, она окинула своих подчиненных критическим взглядом, встала на шаг впереди строя и тоже замерла.
— Рад видеть тебя, Назия, — шагнул к ней правитель и порывисто обнял. — Очень рад!
— Здравствуй, Назия, — куда более сдержано кивнула Ямисса. — Как прошло путешествие?
— Больше всего Золотому миру нужны ткани и дерево, — тут же принялась отчитываться морячка. — За них они готовы платить золотом едва ли не на вес. Еще им наверняка понадобится керамическая посуда, но уже не так дорого…
— О делах потом, — остановил ее Найл. — Дай своим морякам дня три отдыха, они его заслужили.
Назия кинула на смертоносца настолько подозрительный взгляд, что Посланник поспешил добавить:
— Разумеется, все будет происходить под твоим контролем. Что поделать, такова доля руководителя: он вынужден работать даже тогда, когда подчиненные отдыхают. Однако за твои заслуги я готов дать тебе такую награду, какую ты сама пожелаешь.
— И вечером обязательно приходи во дворец, — торопливо добавила княжна, — там будет прием в честь вашего возвращения.
Ямисса давно подозревала, какую награду привыкли получать слуги города пауков от своих правителей, и не дала морячке произнести ни слова. Пусть подумает на досуге и выберет что-нибудь более приземленное и корыстное. Можно даже подослать к ней советчика с намеком на что-нибудь конкретное. Почему бы, например, командующей флотом не обзавестись в городе собственным домом?
Найл, ощутив мысли супруги, улыбнулся, но говорить ничего не стал.
Если княжна соскучилась по балам и приемам, пусть развлекается. А моряки пусть гуляют по городу, хвастаются золотом и рассказывают небылицы о своем путешествии. Чем больше приврут заезжим купцам, тем больше товара в ближайшие месяцы прибудет в стены города.
— Дравиг, — мысленно окликнул правитель старого паука, — выстави на улицы дополнительные посты смертоносцев. Пусть следят за безопасностью наших путешественников. Как бы кто-нибудь из приезжих двуногих не погорячился из-за жадности. Среди людей такое случается.
В отличие от князя Граничного, отца Ямиссы, Найл устраивать торжественные приемы не умел, смысла их не понимал, а потому подобные празднества не любил. Впрочем, ничего удивительного: если тесть вырос при дворе с младенческих ногтей и впитал законы поведения в плоть и кровь, то правитель паучьего города почти всю свою жизнь провел в пустыне, в отбитой у гигантского тарантула пещере, а на трон попал волей случая — сперва угодив смертоносцам в рабство, а затем снискав милость Великой Богини Дельты. Впрочем, для такой «случайности» имелась весьма существенная основа: Найл смог полностью реализовать возможности человеческого мозга, и ничуть не хуже пауков умел читать чужие мысли, метать парализующие и волевые импульсы, видеть ментальный план этого мира. Он научился гасить собственный разум во имя познания внешнего мира — за что и получил право на власть не только от Богини, но и от бывшего, «восьмилапого» Смертоносца-Повелителя.
Тем не менее самой большой удачей в своей судьбе Найл считал женитьбу на дочери могучего соседа. Княжна же Ямисса дворцовые праздники любила, искренне им радовалась, а потому Посланник не мог отказать ей в этих маленьких радостях.
Как и обычно, одетая в длинное парадное платье, полностью собранное из золотых чешуек, колечек и пластин — подарок Верховного одитора Золотого мира — княжна приковывала к себе всеобщее внимание, снисходительно принимая знаки внимания, почтения и откровенную лесть, а Найл, в обычной тунике и подпоясанный мечом, растворился в толпе, неотличимый от обычных телохранителей. Зато он имел возможность легкими касаниями к сознаниям гостей узнавать их задумки, надежды и цели визита в Южные пески.
Если в северных землях на приемы в большинстве своем попадали двуногие дворянской крови, то здесь, в сердце пустыни, гостей благородной крови можно было пересчитать по пальцам — да и то в основном представителей обедневших родов, надеющихся поправить дела родовых гнезд торговыми операциями. Основную массу людей составляли именно купцы — заезжие из княжества, из холодных снежных земель, о которых ходили самые нелепые слухи, из независимых горных баронств, из только-только начавшей оправляться после долгой войны Вересковой долины.