Плен одиночества

Борискова Ольга

– Строгая мамочка, – хохотнул Бердников и поймал ласковый взгляд сидящей на противоположном конце стола Рины. Снова поднял бокал. Рината и Алла тоже подняли свои, а Серёга схватился за стакан с соком. – Я вас всех люблю.

– И мы тебя, Бердников, – улыбнулась Алла и ласково тронула его плечо.

Отпив глоток вина, Рина поставила бокал на стол. Она хорошо помнила, как когда-то, в далёком две тысячи четырнадцатом году, они тоже сидели вот так, вчетвером. Нет, впятером. Серёге было месяца два, а Николь и того меньше – горошинка. И взгляд матери на отца был полон презрения и гнева. А она, двадцатилетняя девчонка, смотрела на них и рисовала в воображении картинку идеальной семьи.

Теперь рисунок стал реальностью. И пусть Алла Львовна и Владимир Николаевич часто спорят, но из любимого тренера и надежного опекуна они оба превратились для неё в родителей. И дом их, наполненный теплом, всегда ждал её распахнутыми дверями. Маме потребовалось много времени, чтобы простить отца, а отцу – самого себя. Но маленький Серёжа, сам не подозревая того, смог совершить, казалось бы, невозможное, и два года назад они поженились. Официально стали семьей. И хоть мама так и носит свою девичью фамилию, сути это не изменило, они наконец стали единым целым. Семьей. Она и сама хотела для своей дочери семью. Такую же счастливую, как они теперь. При воспоминании о Николь, о том, как сильно она ждет, что мама и Ник поженятся и будут жить все вместе, сердце Ринаты болезненно сжалось. Она бросила взгляд на часы над холодильником и тихонько вздохнула. Уже половина девятого. Желание Николь никогда не сбудется. Сначала из её размеренной счастливой жизни исчезла Алиса, а теперь, спустя меньше года, уйдет и Николас. Как Ника воспримет эту новость Рината знала наперёд. Если говорить совсем мягко – не очень хорошо.

– Ринат, может, завтра поедешь, темно уже, – отец уложил чемодан в багажник её машины и повернулся к ней.

– Да собралась уже. Не переживай, я напишу смс, когда доеду.

– Мать сказала, что Крылов тебе проходу не дает, – черты лица Бердникова стали жесткими, будто высеченными из камня.

– Я всё уже уладила.

– Если он что-то тебе сделает, я…

– Ну что он может мне сделать, Владимир Николаевич? – качнула головой Рината. – Словами пытается зацепить, да только давно уже не действуют его провокации. Он так и не дождался от меня ни одного ответа на свои красочные интервью, не дождется и теперь.

– Я переживаю за тебя. Он не тот человек.

– Мне ли не знать, – уныло хмыкнула Рина и добавила: – Но провокатор из него так себе. Поэтому всё будет хорошо.

– Когда ты возвращаешься в Америку?

– Думаю, через неделю.

Откровенная ложь, но Рина и сама не знала, что и как дальше будет в её жизни. Родители, Николас, Николь… Алиса: стоит им увидеть лежащее сейчас в сумочке кольцо на её пальце, и все они захотят объяснений. Нужно было как-то решать проблемы, но сегодня она не хотела думать о том, как скажет про Игоря Алисе, и какими словами в ответ покроет её та. Как посмотрит Нику в глаза и вернет ему его кольцо. Как скажет Николь, что мама вышла замуж за другого дядю. За незнакомого, совершенно чужого дядю… Всё по порядку. Она будет решать проблемы по порядку. Сегодня на повестке дня – вечер с Крыловым, и оттягивать его она больше не может.

Попрощавшись с отцом, она уселась за руль и уехала прочь от родительского дома. Что же… Пусть будет так. Хочет думать, что игра идёт по его правилам – пускай. Своих у неё нет. Пока что нет, но она обязательно над ними подумает.

Полседьмого раздался звонок в дверь, и Игорь удивленно хмыкнул. Неужели Рината решила стать хорошей девочкой? Максимум, на что он рассчитывал – её появление на пороге его квартиры ровно в девятнадцать ноль-ноль. Но, подойдя к двери, Игорь увидел вовсе не Ринату. Быстро снял обручальное кольцо, сунул в карман брюк и только после этого отпер замки.

– Что ты здесь делаешь? – улыбнулся он. – Мы не

договаривались.

– А что? Нельзя к любимому братику прийти без приглашения? – в ответ ему ухмыльнулась Оля и вошла в квартиру. Поставила сумочку на тумбу и расстегнула тёмно-зеленое пальто от Versace. Разулась и только после повернувшись к нему, поцеловала в щеку. Тихонько засмеялась. Заметила след от помады и стерла пальчиком.

– Ты один? Твоей белобрысой подхалимки нет? – она осмотрелась в поисках чужой обуви.

– Мы с Лерой расстались, – Игорь, засунув руки в карманы, нащупал кольцо и прошел в кухню. – Надеюсь, ты ненадолго?

– Я смотрю, ты очень рад меня видеть, – отозвалась Оля и, подхватив сумку, направилась следом.

На Игоре были черные классические брюки и белая, расстегнутая на пару пуговиц у воротника рубашка. Ну идеальный. Идеальный…

– Кофе будешь? – стоя к ней спиной, он засыпал зерна в кофемашину.

Приблизившись к нему практически вплотную, Оля провела по его плечам ладонями. Ей нравились его широкие плечи, его сильные руки и мощная спина. Встала на носочки и коснулась губами затылка.

– Буду, – произнесла она. Затем вздохнула и отошла от Игоря. Присела на стул и закинула ногу на ногу. – Так, говоришь, ты все же дал от ворот поворот этой дуре? Неужто прозрел?

– Надоела, – не оборачиваясь, проговорил Игорь.

– Ясно, – просто ответила Максакова. Она никогда не одобряла отношений Игоря с Фёдоровой и ни один раз высказывала ему свое мнение, но если бы он хоть раз её послушал…

Через минуту Игорь поставил перед ней чашку чёрного кофе, потом приготовил для себя и присел рядом за стол.

– Как у тебя дела? – поинтересовался он.

– Как всегда, – повела плечами Ольга. – Тренируемся. На следующей неделе едем ставить программы в Америку.

– У кого?

– У Новикова, у кого же, – она отпила глоток кофе, поморщилась и потянулась за стаканом, исполняющим роль сахарницы. – Оригинально, – повертела перед собой наполовину заполненный тростниковым сахаром гладкий хрустальный бокал для сока.

– Сахарница… упала, – ответил Игорь и тоже отхлебнул кофе.

Оля насыпала ложку, помешала, попробовала и, оставшись довольной, посмотрела на Игоря.

– Ты какой-то странный.

– Странный? – приподнял он брови.

– Я бы сказала – загадочный. Молчаливый, задумчивый. Уж не Рината ли тому виной.

– Нет.

Она заправила за ухо светлую короткую прядку и скривила губы в усмешке.

– Ну хорошо, не Бердникова, так не Бердникова. Я вообще к тебе по делу. Через полтора месяца у дяди Лёни юбилей. Шестьдесят лет, как-никак, уже взрослый мальчик.

Игорь не удержался от улыбки. Да уж… совсем взрослый.

– И твоя мать не дает мне прохода разговорами о подарке для него. Поэтому ты уж тоже, пожалуйста, подумай.

Игорь отпил кофе.

– Есть у меня для него подарочек, – загадочно улыбаясь, сказал он, а потом посмотрел на Олю: – Думаю, он будет счастлив.

– Мне уже страшно! – округлила глаза она. – Ладно, Крылов, на самом деле меня внизу ждёт Матвей, – она поднялась, одним большим глотком допила кофе и хотела было выйти в коридор, но Игорь, потянув её за руку, усадил к себе на колени и коснулся носом её шеи. Затем поцеловал открытое плечико.

– Когда свадьба? – севшим голосом задал он вопрос, вдыхая аромат её духов. Она не пахла ни цветами, ни персиками. Дорогой аромат женщины, но в отличие от духов Фёдоровой, запах её ему нравился. Не сводил с ума, не оголял нервы, но нравился. Что-то терпкое, манящее, зазывающее, таинственное. Да она и сама была такая. На первый взгляд – папина дочка, богатая, ухоженная, избалованная, но – нет. Далеко – нет.