Плен одиночества
Шрифт:
– Ты же знаешь, – голос её тоже стал чуть сиплым. Она провела ладошкой по его щетинистой щеке и мягко коснулась губами губ. – В первую очередь фигурное катание. Да и с Матвеем мы просто… спим. Нам так удобно, – она прижалась к его лбу своим и, тяжело выдохнув, сползла-таки с коленей. – Мне пора, Игорь.
Она вышла в коридор. Проводив её тяжёлым взглядом, Игорь потёр лицо руками и тоже встал.
– Подумай насчет подарка. Иначе я отправлю твою маму к тебе, – одевшись, Оля коснулась его руки.
– Спасибо, дорогая, – он кривовато усмехнулся. – Я подумаю. Серьезно.
На прощание она ещё раз поцеловала его в щёку, а после, чуть слышно постукивая каблуками, вышла в подъезд. Стоило двери за ней закрыться, Игорь посмотрел на часы. Без десяти семь…
В половину девятого Игорь не выдержал и всё-таки набрал номер Рины. Стерва черноволосая!.. Услышав, что аппарат абонента снова недоступен,
И правда. Почти в десять вечера по квартире вновь разнеслась трель дверного звонка.
Рината стояла, сжимая ручку красного чемодана. На лице её было красноречиво расписано все, что она думает об открывшем ей дверь Игоре. Он молча взялся за чемодан, внёс его в квартиру и поставил у стены. Рината же все так и стояла на лестничной площадке. Игорь терпеливо ждал. Наконец, она, отстранённая и как всегда прекрасная, вошла в квартиру. Едва сдерживая победоносную улыбку, он закрыл дверь. Склонился к Ринате и произнес:
– С возвращением домой, дорогая жена.
Глава 12
Россия, Москва, апрель 2021 года
– Ты опоздала.
Рината повесила пальто, сняла высокие черные сапоги и, игнорируя Крылова, направилась к лестнице. Игорь поймал её за руку, когда она уже поднялась на ступеньку.
– Ты будешь спать в моей комнате.
– А больше я ничего не должна сделать? – резковато ответила Рината. Она изо всех сил старалась сохранять отстранённое спокойствие, потому что знала – начнет выяснять отношения с Игорем, и ничем хорошим это не закончится. А сегодня она устала. У неё не было сил, ни эмоциональных, ни физических. – Давай продолжим воевать завтра, а? – почти беззлобно попросила она. – Ты всё равно не заставишь меня спать с тобой. Женился на мне? Хорошо. Заставил жить с тобой под одной крышей? Ладно. Но делить с тобой постель я не намерена.
– Это мы еще посмотрим, – Игорь потянул Ринату на себя, вынуждая её снова спуститься. Ноги её были в тонких капроновых колготках – ни привычных туфлей на каблуках, ни даже тапочек, и от этого она казалась ещё более хрупкой. Хрупкой и соблазнительной. Теперь, сойдя с лестницы и очутившись на паркетном полу, она снова смотрела на него снизу-вверх. Обхватив Рину за талию, Игорь прижал её к себе. К его удивлению, она не сопротивлялась. Но и эмоций никаких не выказывала: отстранённость во взгляде, безвольно опущенные вдоль тела руки. На ней было всё то же чёрное «свадебное» платье. Нагретый её теплом атлас. Игорь провел ладонью по щеке Рины, коснулся подушечкой пальца верхней губы, очертил нижнюю. Еще совсем недавно прикасаться так он мог лишь к фотографии. К тем чёртовым фотографиям, где она дарила свои улыбки другому. Но теперь она здесь. Сейчас он держит её в своих объятиях и может касаться её. Касаться столько, сколько захочет. Может вдыхать её аромат. Его дом снова наполнится ею: её голосом, её запахом. Может быть, даже её улыбками. Однажды, очень давно, он не раздумывая привез её в эту квартиру, лишь потому, что на двоих у них была одна цель. Теперь же привел в качестве жены. Круг замкнулся. Жена. Ему нравилось это слово. Нравилось применительно к ней. К принцессе его мрачного подземелья. К его Ринате. К его. Ринате. Вот только правда заключается в том, что всё это – чистой воды самообман. Его она никогда не была и никогда не будет.
– Иди в мою комнату, – тихо сказал Игорь.
– Нет, – в тон ему ответила Рина. Положила ладони на его руки, лежащие на её талии, и опустила их.
– Хочешь поспорить?
– Нет. Я себя отвратительно чувствую, поэтому, пожалуйста, оставь меня в покое хотя бы сегодня.
– Я заказал ужин, – Игорь покорно отступил на шаг.
– Я поужинала со своей семьей, – спокойно ответила Рина и, мазнув по нему равнодушным взглядом, снова начала подниматься по лестнице на второй этаж.
Он мог бы настоять, мог бы снова её остановить, мог бы… да он мог бы сделать с ней всё, что захочет. Только сути это не изменит. Она поужинала со своей семьёй. Всегда были Бердников и Богославская – люди, которых она так неистово ненавидела, и был он – тот, кто вечно болтался рядом, чтобы утирать её сопли. Он был рядом в ожидании дня, когда она откроется ему, когда сможет переступить через выстроенные ею преграды. Но как только отношения с родителями начали налаживаться, она, счастливая и одухотворённая, полетела к ним. К маме. К отцу. А его оставила в прошлом. Вычеркнула, как не стоящую внимания главу своей жизни. Теперь ко всему прочему у неё есть брат и дочь. Целая счастливая семья, чтоб её. А он как был никем для неё, так никем и остался. Звено в цепи успеха звездной девочки –
Когда Рината скрылась наверху, он прошел в кухню. На столе стояла бутылка шампанского и грейпфрутовый сок. Сам он любил апельсиновый, но там, в прошлом, апельсины она терпеть не могла… Две тарелки, приборы. Он правда думал, что она станет с ним ужинать? Идиот! Едва подавив желание сорвать со стола скатерть вместе со всем стоящем на ней, Игорь сложил тарелки и вилки в раковину. Достал из бара бутылку коньяка, открыл верхний шкафчик в поисках стакана. Увидел кружку с ромашками и улыбнулся. Выбросить, да и дело с концами, кому нужен его мазохизм? Но вместо этого он отодвинул кружку в сторону. Достал пузатый бокал и захлопнул дверцу. Демоны его пусть остаются в темнице.
Войдя в гостиную, Игорь поставил бутылку и бокал на столик, сам же расположился на кожаном диване. Закинув ноги на стол, осмотрел комнату и покачал головой. Все эти годы его окружали люди. Их было так много, что иногда казалось, будто каждый из ныне живущих так и норовит вставить свои пять копеек, впихнуть в него ребром монеты, вкрутить своё мнение в его мозг. Но одиночество его было куда глубже. И заглянуть в тёмное подземелье почему-то никто не решился. Максимум – дошли до двери из металлических прутьев. Из-за этих прутьев на них смотрел раненый зверь. Чудовище, обманутое заманившей его в ловушку красавицей принцессой. Чудовище, которому было так больно и одиноко. Чудовище, которому никто так и не подал руку помощи.
Рината снова оказалась здесь. В этой комнате, наполненной воспоминаниями. В этой квартире, куда порой она всё ещё возвращалась во снах. Теперь уже, конечно, реже, чем тогда, в четырнадцатом. Страшные ночи. В те ночи её буквально ломало, а душа её выкручивалась наизнанку. Тогда, лёжа на полу в гостиной, она молила бога о том, чтобы перестать слышать его голос, чувствовать его касания, ощущать его поцелуи. Из-за двери до неё доносился звук его шагов, и тогда это было самым реальным, что она ощущала. В каждом мгновении Игорь был с ней, и цвет его глаз не тускнел со временем. Её дочь росла в ней, и вместе с ней росло чувство обречённости. Она понимала, что не имеет права на его любовь. Она понимала, что сама закопала собственные чувства в холодную землю. Похоронила, а заодно и его чувства прихватила с собой. Забрала, спрятала. Потому что то, что было в тот год… Рината не знала, как реагировать. Зато знает теперь.
Вздохнув, Рина втащила чемодан на постель и, раскрыв его, вытащила самое необходимое. Надолго задерживаться тут она не собирается, а значит, некоторые вещи ей и вовсе без надобности. Взяла шелковый халатик, нижнее белье, средства для душа. Расстегнула пуговки на рукавах, развязала поясок и, сняв, повесила платье в шкаф, а после направилась в ванную. Ничего не изменилось: раковина, плитка на полу и стенах… Словно бы она в прошлое попала. Рина повернулась, чтобы закрыть дверь, но рука застыла, так её и не захлопнув. На крючке на этой самой двери висел женский халат бледно-голубого цвета. Очень откровенный и неприлично короткий. В крови всплеснулась волна плохо контролируемой ярости, грудь наполнилась огнём. Рина шумно вдохнула. Попыталась вернуть себе состояние внутреннего равновесия, но всё ж потерпела поражение. Вот сволочь! Да она его… Сдёрнув шёлковый халат, будто это была обычная тряпка, Рина вылетела из ванной комнаты. Он же специально. Конечно, специально оставил вещи своей… бывшей невесты, этой Максаковой, этой вульгарной девицы, которая даже перед камерами не может вести себя прилично. Только выскочив в коридор, Рината поняла, что кроме нижнего белья на ней ничего нет. Красивое бельё, кружевное, чёрное. Как раз Крылову на радость. Обойдётся! Вернулась, надела свой халат и снова посмотрела на распахнутую дверь, а потом – на голубую шёлковую тряпку в руках. Если она сейчас пойдет к Крылову и сунет этот халат ему в нос, спокойно ночь не закончится. Но Господи, как же противно… Одно дело – со стороны видеть, как на него вешаются бабы, как ужом возле него вьётся Максакова, другое – прикасаться к дерьму, в которое он превратил свою жизнь. Рината разжала пальцы, халат выскользнул из её руки и упал к ногам. Нет, она не доставит Крылову такого удовольствия, не поведется на его провокацию. Нет. Принять душ и лечь спать. Рина бросила взгляд в сторону ванной и брезгливо поморщилась. Нет. И без душа обойдется, только зубы почистит. А завтра выдраит всю ванную. Посмотрела на постель и поджала губы. Просить у Крылова постельное белье она не пойдет, а это значит, что сегодняшнюю ночь ей придется спать на покрывале. Можно его перевернуть. Рината подошла к ведущей в коридор двери, захлопнула её и снова осмотрелась. Спать в комнате, где точно была другая женщина – неприятно. Но спать в постели Крылова, где он спал с другими женщинами – неприятно вдвойне.