Плененная душа
Шрифт:
— Ты, вроде, завтра в Совете выступаешь, — осторожно напомнила Слава.
Синие глаза тут же в нее вцепились. Нехорошо так, выжидающе.
— Вот ты за меня и выступишь, — невозмутимо сообщил Гильдмастер. — Проверим, чему у Сизобора научилась… Что бы там Совет не придумал, господа военные сейчас важнее.
Может, и хотелось девушке воспротивиться, но она знала: Огнезор прав.
Благородный двор давно уже Амарешу преданно в рот заглядывал — так что здесь время было безвозвратно утеряно. Но вот армия… Рано или поздно новый Император обязан был призвать к себе трех главнокомандующих, дабы принять у них присягу. Это редкий случай, когда все трое именитых вояк собираются
По-хорошему, нужно было Огнезору подобраться к Его Божественности как можно ближе. Но вот выйдет ли?.. Самое время узнать!
— ВОН! ВСЕ ВО-О-ОН! — дребезжаще разлетелось под высокими сводами. — Предатели! Заговорщики! Уби-и-ийцы-ы-ы!..
Вопли сменились истеричным повизгиванием, в котором с трудом узнавался хохот, захлебнувшийся на полувздохе глухим, булькающим хныканьем.
Лорд Амареш прислушался — и брезгливо поморщился. Из-за массивной двери Императорской приемной вылетел взъерошенный советник Тусс, застыл, в растерянности хватая ртом воздух. Следом, пугая всех крайне мрачными лицами, появились трое важных господ с военной выправкой, хмуро кивнули Амарешу и поспешили убраться прочь от сиятельного гнева.
— Встреча с командующими, я так понял, провалилась… — высокий лорд проводил угрюмую троицу довольным взглядом колючих глаз. — Неплохо, Тусс, неплохо… Его Божественность играет нам на руку… — Ничего, пусть господа военные позлятся, поразмышляют, а уж я потом с ними потолкую… О благе Империи…
Знал бы его высокородие, что в покоях, любезно выделенных с его подачи командующим для отдыха и размышлений, господ ждут уже, да притом с большим нетерпением, — кинулся бы, наверное, вслед со всей прытью, подобно юной влюбленной девице. Но Амареш не знал — и, как всякий почти победитель, мысленно примерял столь близкий венец, совсем позабыв глядеть по сторонам.
А дверь покоев за спинами вояк, меж тем, захлопнулась — и на пороге, отрезая путь к отступлению, встал плечистый паренек, чье лицо было скрыто черной тканью. Навстречу же вышел гибкий светловолосый мужчина, любезно кивнул, наградив холодным изучающим взглядом сквозь прорези серой маски.
— Огнезор, к вашим услугам, — бросил коротко, что было, скорей, данью вежливости, ибо серая форма Гильдмастера представляла его лучше всяких слов.
В одночасье схватились командиры за пустые ножны — и напряженно застыли, вспомнив, что клинки пришлось перед встречей с Его Божественностью оставить дворцовой страже.
— Господа! Господа! — успокаивающе вскинул Огнезор ладони. — Я здесь лишь для разговора!
— Какого разговора? — с подозрением переспросил самый младший из тройки, сорокалетний Эрий. Только прошлой весной занял он место командующего, сменив мятежного Паргу, — и оттого во всем старался быть осторожным, дабы не повторить судьбу предшественника.
— Например, о вашей присяге, — в упор уставился на него Гильдмастер. — Вы ведь не принесли ее. Почему?
Эрий дрогнул. Неясность нынешнего положения пугала его больше, чем могло бы целое варварское войско, возникшее вдруг под дворцовыми окнами.
— Стоит ли приносить присягу безумцу? Не станет ли это погибелью для Империи? — выразил общее мнение Тиль, прозванный среди солдат Хитрецом за умение взять свое даже с самых наглых чиновников и лордов.
— Насколько помню, клятва дается не Императору, но Правящему Дому, — возразил Огнезор. — Не принести ее взошедшему на трон законному наследнику — значит открыто поднять восстание. Которое не обязательно поддержат даже ваши собственные люди… Думаете, оно того стоит? Вряд ли кто из вас захочет повторить путь командующего Парги…
— Парга лишь отстаивал свои убеждения! И погиб за них с честью! — зло вскинулся Шадр, самый старший из троицы. С мертвым мятежником еще в юные годы он служил в одной сотне.
— Парга сдох, как бродячий пес! — безжалостно перебил Гильдмастер. — Слабый от болотной лихорадки и сивухи, до последнего прячущийся за спинами своих солдат!.. В его смерти не было ни капли чести. Уж я-то знаю об этом лучше, ибо сам перерезал ему горло.
Шадр дернулся, багровея от ярости, но более сдержанный Тиль вовремя вмешался в разговор:
— Интересный способ склонить нас на свою сторону, мастер! Понимать ли твои слова, как угрозу?
— Ничуть. Я лишь пытаюсь быть откровенным. Не думаю, что сейчас уместны лесть да придворное словоблудие. Речь здесь, конечно, не о Парге, но разве ты, господин Шадр, не выступал тогда под началом Императора? Почему же так зол на меня сейчас? Гильдия, как обычно, поддерживает Правящий Дом. Мы ведь все еще по одну сторону?..
Ненадолго повисла тишина. Командующие напряженно переглянулись.
— Это сложный вопрос, — наконец, отозвался Тиль. — Гильдия не так сильна без поддержки армии. Но все же ты достаточно уверен в своем преимуществе, раз позволяешь себе такую недвусмысленную «откровенность»… Очень интересно узнать, что дает тебе эту уверенность?
— Будь в тебе хоть капля благородной крови, Тиль, — стал бы главой Собрания лордов! — одобрительно хмыкнул Огнезор. — Видишь ли, покойный Император оставил один весьма занятный указ… вполне способный внести раскол в обремененные чувством долга солдатские умы, — свиток с Императорской печатью предстал перед взглядами командующих. — Указ этот, среди прочего, позволяет Гильдии в тяжелые времена брать власть над армией в свои руки…
— …Очень неразумно со стороны Императора! — не сдержался от яда Тиль.
— Очень разумно со стороны отца, знающего обо всех дурных склонностях своего наследника! — парировал Гильдмастер. — Конечно, без подтверждающей подписи нынешнего Его Божественности бумага сия воспринята будет не всеми. Но люди верили покойному Императору. И верят до сих пор. А вот армии и лордам после прошлогоднего мятежа Парги — уже не очень… Так что выбирайте осторожно.
— Нам нужно все обдумать, — оторвавшись от бумаги, выдавил побледневший Эрий.