Плененная невеста
Шрифт:
— Это плохо? — София бросает на меня взгляд. — Я знаю, ты любишь детей.
— Да, — говорю я, вытаскивая булочку из корзинки и кладя ее на маленькую тарелку передо мной, на самом деле больше для того, чтобы разорвать на части, чем съесть. — Но это еще не все. У Виктора уже есть двое детей от его первой жены. Две дочери. Никто не потрудился сказать мне об этом.
— О, — тихо говорит София. — Значит, он хочет мачеху для своих детей, и нового ребенка тоже.
— В основном. — Я беру рулет, чувствуя, как мой желудок сводит от мысли откусить кусочек.
— Так ты с ними познакомилась? Ты им нравишься?
— Младшая Елена идет на контакт. — Я поджимаю губы, думая об Анике и о первой ночи, когда я была в доме. — Старшая девочка, Аника, довольно обижена. Она по-прежнему избегает меня, насколько это возможно, и не хочет со мной разговаривать. И, честно говоря, трудно ее винить. Я знаю, как тяжело было потерять мою мать, когда я была взрослой. Я не могу представить, что бы я чувствовала в ее возрасте. — Затем я делаю паузу, глядя на Софию, которая тихо слушает. — Ты знаешь, как умерла первая жена Виктора?
София хмурится.
— Нет. Как?
— Нет, я имею в виду, я спрашиваю тебя. — Рулет теперь представляет собой горку маленьких кусочков хлеба, и я кладу один в рот, заставляя себя проглотить его. — Я не знаю, и никто мне не скажет. И я не собираюсь спрашивать Виктора.
— Я не знаю, что сказать, Кэт. Мне жаль. — София качает головой. — Лука никогда ничего не говорил мне об этом. Я знала, что он вдовец, но мне не пришло в голову спросить…
— Тогда, наверное, все не так уж плохо. — Я жую еще кусочек хлеба. — Лука сказал бы мне, если бы это было так, ты так не думаешь? Если бы он убил свою первую жену или что-то в этом роде?
— Конечно. — София выглядит слегка испуганной. — Лука не отдал бы тебя такому мужчине. Я знаю, что он бы этого не сделал.
Я хочу чувствовать себя увереннее. Но это сложно, потому что, хотя мне нравится Лука, и я в основном доверяю ему, я знаю, выросший в семье мафиози, во главе которой стоял мой отец, насколько сложными могут быть эти вещи. Даже если Виктор каким-то образом был ответственен за смерть своей первой жены, всегда есть шанс, что Лука все равно пошел бы на сделку, пообещав мир. Возможно, он во многом полагался на эту сделку, надеясь, что угрозы того, что произойдет, если она будет нарушена, будет достаточно, чтобы удержать Виктора от причинения мне вреда.
Лука обещал, что я буду в безопасности. Но я не могу не задаться вопросом, насколько я должна быть в безопасности.
— А что насчет остального? — София смотрит на меня с сочувствием. — Он был не слишком груб? Я имею в виду, в первую брачную ночь?
Я чувствую, как мои щеки слегка краснеют при этом. Моя брачная ночь с Виктором последнее, о чем я хочу думать прямо сейчас. Я должна избегать думать об этом каждую ночь, когда он приходит в постель и ложится рядом со мной. Я помню удовольствие, которое испытала той ночью, то, как мое тело отдалось ему вопреки мне. То, как он потерял контроль…
— Все было прекрасно, — натянуто говорю я, закусывая губу. — Но это больше не повторится.
София смотрит на меня с любопытством.
— Но ты сказала он хочет ребенка.
— И, надеюсь, он его получит. — Я тяжело сглатываю, когда официант возвращается с нашим обедом, ожидая, пока тарелки не окажутся перед нами и их снова не уберут, прежде чем продолжить. — Я убедила его обратиться в клинику вместо обычного способа. ЭКО.
Над столом повисает полная тишина, а затем еще одна, пока София в шоке смотрит на меня.
— Боже мой, — говорит она наконец. — Не могу поверить, что ты заставила его согласиться на это.
Я пожимаю плечами.
— Я сказала ему, что, если он заставит меня, я пойду к Луке.
— А ты бы пошла? Правда? — София смотрит на меня с любопытством. — Ты знаешь, что это будет означать, если сделка, которую Лука заключил с ним, сорвется…
— Да, — коротко отвечаю я. — Вот почему да, это был скорее блеф, чем что-либо еще. Но это сработало. У нас была назначена встреча, и теперь мой новый муж делает мне уколы от бесплодия в задницу каждую ночь вместо того, чтобы брать меня в постели.
— Вау. — София выглядит почти впечатленной. — Я, честно говоря, не могу поверить, черт возьми, Кэт. Ты заставила лидера Братвы согласиться на клинику вместо регулярного секса. Честно говоря, это чертовски впечатляет.
Мне приходится подавить смех. Глаза Софии широко раскрыты, и она почти никогда не ругается, поэтому я знаю, что она, должно быть, шокирована.
— Я тоже не думала, что это сработает, — признаюсь я. — Но я должна была попробовать.
— Ну и, что ты при этом чувствуешь? — С любопытством спрашивает София. — Если появится ребенок, это сделает тебя счастливой?
Я должна подумать об этом минутку. Счастлива ли я? На самом деле это не тот вопрос, который я задавала себе в последнее время. В глубине души я знаю, что ответ не будет хорошим. Только этим утром я плакала в подушку. Но будет ли достаточно одного ребенка, чтобы подарить мне немного счастья?
— Я не знаю, — честно говорю я. — Я не ожидала, что буду счастлива с Виктором. После того, как я надеялась быть счастливой с Франко и всем, что произошло, я не хотела снова настраивать себя на это. Я думала, что подход к этому с низкими ожиданиями поможет. Но иногда находиться в этом доме кажется еще хуже. Мне там не место. Даже персонал смотрит на меня так, словно я не на своем месте. Я действительно не думала о детях. Я не знаю почему, не то, чтобы я не должна была думать, что это будет ожиданием. И я действительно хочу детей. Я всегда хотела. Я просто…
— Не уверена, что у Виктора хочет того же, — заканчивает София. — Это все понятно, честно. Я помню, как мне было страшно с Лукой. Все было незнакомо и неуверенно, и я чувствовала себя такой неуместной. Я никогда не была в таком месте, как его пентхаус, и долгое время чувствовала себя там узницей. Тогда завести ребенка казалось худшей идеей. Но сейчас… она пожимает плечами. — Сейчас я не могу быть счастливее.
— Тем не менее, ты любишь Луку. — Я смотрю на свою еду, жалея, что мне не хочется есть. Хотела бы я отмотать время назад, в ночь похорон Франко, как раз перед тем, как Лука заговорил со мной, когда я думала, что могу быть свободна. Я хотела бы остаться там на те несколько часов, когда ничего из этого даже не приходило мне в голову как возможность.