Плененная тобой (ЛП)
Шрифт:
Я боялась чувства, которое может возникнуть при виде Гидеона на сцене. И более того, я ненавидела мысль, что пусть Бретту и трудно было подражать, но исполнение «Золотой» даже тем, кто далек от успеха с микрофоном в руках, слишком близко сближало два разных мира.
Гидеон схватил микрофон и снял его с подставки так, будто он проделывал подобное тысячу раз. Женщины в аудитории сошли с ума, выкрикивая комплименты и непристойности, которые я предпочла проигнорировать.
Мужчина в прекрасной физической форме, с явным доминированием и уверенностью в себе, все это делало его нереально крутым.
Он
– Эта песня, - объявил он, - для моей жены.
Гидеон взглядом подал сигнал группе, чтобы они начинали. Мой пульс участился от знакомых звуков.
– Lifehouse!
– воскликнула Шауна, хлопая в ладоши.
– Обожаю их!
– Он только что назвал тебя свое женой!
– кричала Мегуми, опираясь на меня.
– Ну, не счастливица ты, а?
Я даже не взглянула на нее. Я не могла. Мое внимание было приковано к Гидеону, который смотрел на меня и пел, рассказывая мне чувственным хриплым голосом, как он отчаянно нуждался в переменах и как изголодался по правде.
Он отвечал на мою песню.
Мои глаза горели, а сердце начало биться в другом ритме. Неужели я думала, что он был бесстрастным? Боже, он убивает меня, обнажая свою душу, низким тембром своего голоса.
– Твою мать, - восхитился Кэри, глядя на сцену.
– Мужик-то умеет петь!
Я тоже застыла на месте, завороженная, ловила его сообщение о попытках угнаться за мной и как он все сильнее влюбляется в меня. Я заерзала в кресле от нетерпения.
Гидеон завладел всеобщим вниманием в баре. Из всех голосов, прозвучавших сегодня, у него был по-настоящему профессиональный уровень. Он стоял под лучом прожектора, с нешироко расставленными ногами, элегантно одетый, и пел рок-песню так прекрасно, что я даже представить себе не могла, что ее можно спеть иначе.
Просто было глупо сравнивать с Бреттом, ни в отношении того, как они выглядели на сцене, ни в отношении моей реакции на них.
Я подскочила на ноги прежде, чем осознала, что уже пробираюсь через столпотворение людей, пытаясь добраться до него.
Гидеон закончил песню и бар взорвался восторженными аплодисментами, отрезав мой путь к нему. Я утонула в давке, слишком невысокая, чтобы разглядеть за высокими плечами окружающих меня людей.
Он нашел меня, проложив себе дорогу сквозь публику, и крепко прижал меня к себе. Его губы захватили мои в грубом и страстном поцелуе, породив все новые возгласы, свист и крики. Где-то в отдалении, я услышала, что группа заиграла новую песню. Я вытянулась практически сравнявшись с Гидеоном, тяжело дыша прокричала ему в ухо:
– Сейчас!
Мне не нужно было ничего объяснять. Разжав объятия, он схватил меня за руку и повел меня через бар, а далее через кухню к служебному лифту. Я вцепилась в него еще до того, как за нами закрылись двери. Он вытащил телефон и поднес его к уху, откинув голову назад, позволяя мне лихорадочно скользить губами по его шее.
– Лимузин ко входу, - приказал он грубо и засунул телефон обратно в карман. Он целовал меня со всей страстью, которую удерживал внутри.
Изголодавшаяся, я будто пожирала Гидеона, кусая его нижнюю губу и проводя по ней языком
– Ева… Господи…
Мы перестали спускаться, он взорвался в одно мгновение, схватив меня за локоть и вытолкнув из раздвижных дверей лифта нетерпеливыми движениями. Мы вышли из служебного коридора в фойе, снова пробираясь через толпу, чтобы выбраться в теплую летнюю ночь. Лимузин уже стоял на улице.
Ангус выскочил, быстро открывая заднюю дверь. Я залезла в машину вместе с Гидеоном, который подталкивал меня сзади.
– Не уезжай далеко, - бросил он Ангусу.
Мы разместились на сиденье буквально в тридцати сантиметрах друг от друга и смотрели куда угодно, кроме как друг на друга, постепенно увеличивая между нами защитную стену. Лимузин медленно тронулся с места.
Момент отстраненности ушел, я легла, рывком сняла юбку и нагло сорвала свою одежду, показывая ему, что хочу быть немедленно оттраханной.
Упав коленями на коврик, Гидеон принялся расстёгивать свои штаны.
Я выскочила из своего нижнего белья и отшвырнула его вместе с сандалиями.
– Ангел.
Его рычание заставило меня стонать от предвкушения.
– Я мокрая. Я мокрая, - пропела я, не желая, чтобы он играл со мной или заставил ждать.
Тем не менее, он все равно попробовал меня на вкус, вновь взяв секс в свои руки. Его пальцы раздвигали в меня, ласкали клитор и проникали внутрь.
– Боже, Ева. Ты такая возбужденная.
– Дай мне оседлать тебя, - попросила я, отталкиваясь от спинки сиденья.
Я хотела задать темп, глубину, ритм...
Гидеон стянул штаны и боксеры на колени, сел на сиденье, убирая мешающий подол рубашки. Его член стоял между бедер такой толстый и длинный, невыносимо красивый, как и все остальное в нем.
Я скользнула ему на колени, поглаживая его член руками. Он был горячий и шелковистый. Я накрыла его своими губами, прежде, чем в моей голове сформировалась мысль об этом. Гидеон выдохнул сквозь зубы и запрокинул голову назад, схватив меня рукой за хвост.
Он закрыл глаза:
– Да.
Я ласкала языком его головку, пробуя на вкус, чувствуя, как пульсируют под моими ладонями жилки. Сжав губы плотным кольцом, я выпустила его изо рта и схватила снова.
Он застонал и выгнулся вперед, проталкиваясь в мой рот.
– Глубже.
Я извивалась, повинуясь ему, в неистовом желании умножить его удовольствие. Глаза Гидеона были открыты, подбородок опущен, чтобы видеть меня.
– Иди сюда, - командный низкий голос породил во мне дрожь желания.
Я залезла на его великолепное тело, двигая бедрами, крепко ухватившись руками за его плечи.
– Ты чертовски горяч.
– Я? Это ты сейчас воспламенишь меня, Ангел
Я придвинулась к нему ближе.
– Подожди пока не почувствуешь меня внутри.
Он обхватил меня и схватился за член, придавая ему устойчивости, пока я медленно опускалась на него. Мои ноги дрожали, когда он натягивал меня на свой могущественный член
– Гидеон.
Ощущение того, что мной обладают было потрясающим, как никогда прежде.