Плени меня
Шрифт:
— Вот так, — бормочет он. — Идеально.
Черт. Его губы на моей коже не должны быть такими приятными. Не должны заставлять меня хотеть большего.
Он заткнул мне рот тряпкой с хлороформом, чтобы лишить меня сознания и запереть в своем подвале. Его прикосновения должны вызывать у меня отвращение, тошноту.
Как это приводит к противоположному эффекту?
Он заставляет меня встать, чтобы он мог побрить мои бедра, кошачья ухмылка расползается по его лицу каждый раз, когда он залезает слишком
Я дрожу к тому времени, как он заканчивает, прохладный воздух из подвала рассеивает горячий воздух из душа.
— Где еще ты хочешь, чтобы я побрил? — спрашивает он, многозначительно глядя мне между ног.
— Ни в коем случае, — говорю я ему. — Не мог бы ты просто позволить мне побриться под мышками? Оставить мне немного достоинства, пожалуйста. Это меньшее, что ты можешь сделать.
Он встает.
— У тебя есть кров, вода и пища в твоем желудке, и ты не мертва. Я сделал гораздо больше, чем то, малое, что я мог сделать. Подними свою руку.
Я уступаю, хотя мне неприятно, что он видит меня такой. Это еще одно из правил матери — никогда не позволяй никому видеть твои несовершенства.
— На каких людей ты охотишься?
— Это может быть любой, кто уклоняется от внесения залога. Все, от мошенников до убийц.
— А как насчет людей, которых ты похищаешь?
Он не отрывает взгляда от острого края бритвы, скользящего по моей коже.
— Худшие из них.
Я напрягаюсь.
— Ты думаешь, моя семья худшая из них? Или Тео. Или Кэсси. — Я не могу поверить, что он действительно обвинил их. Тео слишком хороший человек, чтобы совершить наезд и скрыться, а Кэсси никогда бы не оставила своего брата умирать.
Бо фыркает.
— Нет. Твоя ситуация... уникальна.
— Как же так?
Он держит язык за зубами. Он пока не доверяет мне все свои секреты.
— Люди, которых ты... убил, — выдавливаю я. — Что они сделали?
Он кладет бритву на раковину позади меня.
— Вещи, которым никогда не может быть оправдания. Они оставили такие шрамы, которые невозможно скрыть.
Я представляю татуировки, врезанные в его кожу под курткой. Красивые и завораживающие, заставляющие мою руку чесаться в поисках карандаша. Прикрывает почти все шрамы, которые оставила ему мать, кроме одного.
— Почему ты преследуешь их?
Его серые глаза становятся каменными.
— Потому что, когда я был ребенком, я хотел, чтобы появился кто-то вроде меня.
Невероятно, но часть моего сердца болит за него. Я могу сочувствовать беспомощному ребенку, которым он был, и испытывать отвращение к серийной убийце, которым он вырос.
Возможно, он пока не доверяет мне все свои секреты, но он доверяет мне достаточно, чтобы позволить мне ходить со свободными руками. Сейчас самое время привести мой план в действие. Мне нужно выбраться отсюда — чего бы это ни стоило.
— Ты сказал, что я первая девушка, которую ты когда-либо
Эти серые глаза останавливаются на мне.
— Да.
Я сглатываю. — Ты у меня тоже первый.
Его смешок эхом пробегает по моему позвоночнику, когда он кладет руки по обе стороны от меня. Заключая меня в клетку. Он наклоняется вперед, дыхание прошептывает по моей шее, когда он накручивает прядь влажных светлых волос на палец.
— Значит, ты девственница.
Мои руки сжимают полотенце вокруг меня, в ужасе от того, что в любую секунду он может сорвать его с моего тела.
— Да. Я ждала кого-то вроде тебя.
Он откидывается назад, пристально глядя на меня с понимающей усмешкой.
— Ты думаешь, что собираешься играть со мной в игры?
Дерьмо. Я должна была догадаться, что он слишком умен для этого. Он видит меня насквозь. Мой разум кружится, пытаясь придумать выход из этого.
Я провожу пальцами по его щеке, пораженная тем, какая мягкая у него кожа. Он рефлекторно наклоняется навстречу моему прикосновению, прежде чем его глаза встречаются с моими. Подозрительный, но заинтригованный.
— Ты был прав раньше, ты знаешь. Я пришла, думая о тебе.
Полуулыбка растягивает уголок его рта.
— Мне нравится, каким глупым ты меня считаешь. Но если ты хочешь поиграть в игры? — Бо хватает меня за бедра и толкает к стене, прижимая к ней. — Эй. Я буду кусаться.
Он бросается на меня, впиваясь зубами в мое плечо и прижимая нас обоих к стене. Я вскрикиваю, и адреналин разливается по моим венам. Дерьмо. Я пытаюсь толкнуть его в плечи, не уронив полотенце, но он не двигается с места. Часть меня паникует, в то время как другая тает, боль и ужас смешиваются с желанием.
Я не должна была бы хотеть его... Но я хочу.
Мне следовало бы хотеть, чтобы он остановился... Но я этого не делаю.
Когда он отпускает мое плечо, его серые глаза сверкают, глядя на меня так пристально, что полотенце с тем же успехом могло бы валяться на полу.
Его взгляд падает на мой рот, и мое сердце останавливается. Он собирается поцеловать меня.
Я беру себя в руки. Зная, что не смогу остановить его. Не уверена, хочу ли я этого.
Он сокращает расстояние между нами, останавливаясь всего в дюйме от моего рта. Его мягкое, сладкое дыхание овевает мою кожу, когда его губы приоткрываются.
— Помни, принцесса. Ты начала это.
БО
Я чуть не поцеловал ее. Блядь, я почти ничего не мог с собой поделать. Она пыталась разыграть со мной какую-то игру разума. Говорит мне все, что я хочу услышать, как будто я гребаный идиот, который не может разобраться в ее милых словечках.
Ее губы были прямо там, выглядя мягкими и восхитительными. Потребовалась вся моя сила воли, чтобы не толкнуть ее на колени прямо тогда и не вытащить мой пульсирующий член, наблюдая, как она глотает каждую каплю.