Пленница бандита
Шрифт:
— Я доверяю вам не просто девушку, а свою жизнь, — сжал кулаки с такой силой, что послышался звук хрустящих костей. Плевать, как это смотрелось со стороны. Развернулся к двери.
— Деньги заберите!
— Нет.
— Да что за упертый мальчишка! Лучше переведите их на счет мальчонке, который тут, в нашей же клинике, лежит, и там вот поможет только чудо.
— Значит, сделайте это. Деньги я не заберу, — помедлил, замолкая. — Я хочу, чтобы она вышла из этой клиники здоровым человеком. Иначе…я за себя не ручаюсь, док, и это не
Он понял меня, по блестящим от злости глазам можно было прочитать еще очень многое, но вместо того, чтобы вызвать полицию или охрану, а тут было за что, как минимум, по двум статьям, он обреченно выдохнул и кивнул. Мол что с тебя еще взять, кроме анализов.
Кажется, всю дорогу до операционной я даже не дышал, лишь сжимал маленькую ладошку Миры в своих руках и смотрел на аккуратный профиль моей девочки. Она повернулась ко мне и улыбнулась, как будто не на операцию шла, а так, на прогулку. Легкая улыбка окрасила нежные черты лица, в больничной свободной рубашке моя Мира смотрелась совсем маленькой. Словно крошечная, мой стойкий оловянный солдатик.
Я коснулся губами ладошки и переместился к пульсирующей венке, не сводя внимательного взгляда с Миры, она кусала губы, и вся превратилась в ледышку. Моя девочка, все будет хорошо, я разнесу больницу по кирпичику, если хоть что-то пойдет не так.
— Я буду тут, прямо за дверью, — прошептал, целуя подушечки холодных пальчиков. — Ничего не бойся, представь, что я рядом.
— Скоро увидимся, — срывающимся голосом проговорила Мира, заставляя меня окунуться в ледяную прорубь, глаза у моей девочки были на мокром месте, а улыбка при этом не сходила с лица.
— Я жду тебя тут, — наклонился и поцеловал в щеку, жадно вдыхая нежный аромат, сам же чуть не подох, отпуская ее, передавая в руки врачей. Мы до последнего смотрели друг другу в глаза, пока огромные двери не захлопнулись, отрезая меня от нее.
С этого момента начался мой персональный ад, растянувшийся на целую вечность, спустя первых двадцать минут, я уже был готов ворваться в операционную. Оттуда никто не выходил, и туда же никто не входил. Наверное, это хороший знак? Ведь если бы что-то пошло не так, вызвали бы подмогу? Черт, ненавижу просто ждать и абсолютно никак не влиять на ситуацию, это похожа на чертовку русскую рулетку, или пан или пропал.
Напряжение росло с каждой утекавшей секундой.
Я ходил по коридору вперед и назад, наматывал круги и бесконечно смотрел на часы, мысленно желая подгонять эти стрелки. Чертов придурок, иначе не сказать, но накрутил себя до такой степени, что просто был готов уже на все.
Телефон наяривал бесконечно, я сжимал его в руках и не мог сообразить, что мне делать. Снова и снова гадкий звук прорезал пространство, пока на какой-то раз я не взглянул на экран. Мама. Не смог бы сейчас с ней говорить, мать у меня такая, что все просчитает и будет нервничать, ты только повод ей дай, в прочем, можно и без повода. А ей
Все потом, потом. Мы с Мирой никому не сказали точно, когда назначена операция, не хотели, чтобы все вокруг начинали успокаивать, так что сейчас я проживал все горести в одиночестве, молясь, впервые в жизни молясь богам всех религий, чтобы все закончилось благополучно. Спустя три часа, когда я сидел и гипнотизировал дверь, через которую увозят пациентов, она благополучно открылась. Врач медленно вышел из реанимации, и я помчался к нему, сбивая медсестер, вышедших вместе с ним.
— Что? Как она?
Он стало посмотрел на меня и слегка улыбнулся, стирая пот со лба. На переносице красовалась глубокая красная борозда, а лицо было буквально пунцовым. Запахло латексом, как бы дико это ни звучало. Потрескавшимися пальцами врач провел по своему лицу еще раз, словно ритуал какой проводил.
— Я так и знал, что вы на меня с «порога» нападете. Выдыхайте, Алексей, все прошло удачно, организм молодой, справится. Придет в себя, переведем в обычную палату, но пока к ней нельзя, — при этом многозначительно посмотрел на меня
Но я ведь все равно дернулся в сторону реанимации, однако доктор схватил меня за руку.
— Вы же все равно устроите разнос, да? — в глазах растеклась сталь, мужик не был дураком, он отчетливо понимал, что я проблемная задница.
— Просто посмотрю на нее одним глазком, — прохрипел, ощущая сдавливающие боли в сердце. Пока не увижу ее, не смогу поверить на слово. Одержимое желание царапало грудину, не давая сделать глубокий вдох, я все смотрел через плечо доктору, понимая, что в случае чего пойду по головам, но Миру увижу.
— Давайте ее хотя бы в блок больных переведут, не в операционную же врываться, Алексей! — грозно смотрел на меня Айболит, как его Мира прозвала за глаза. Да, было в нем нечто схожее со сказочным героем.
Логично. Все чертовски логично, но не когда дело касалось моей Миры.
— Полчаса, и я проведу вас, упертыш! — больше он со мной не говорил, пожал плечо и гордо прошествовал дальше.
Телефон в руке вибрировал не переставая, я посмотрел на экран и нахмурился. Пропущенных было и правда слишком дохрена.
— Да, мам, что-то срочное?
— Не сильно быстро ты на звонки мамы реагируешь, — голос в трубке не имел ничего общего с моей мамой.
Какого черта тут происходило?! Я встал как вкопанный, сжимая трубку до противного хруста. Нет, мать с охраной. Вся семья была с моими ребятами, потому что я не доверял своей долбанутой на всю голову бывшей жене, тут не надо быть и семи пядей во лбу, чтобы понимать: это не конец. А сейчас? Что…?
— Что за херь?
— Родителей своих с сыночком увидеть хочешь? — повисла пауза, а на фоне послышался крик. Не будь я сыном своей матери, если бы не узнал ее голос. — Приезжай прямо сейчас к старому химическому заводу. Один. Обговорим условия.