Пленница чудовища
Шрифт:
Своеобразного гостеприимства. Свойственному, пожалуй, только для этого плавучего борделя.
Пирс пошарил в ящике и, выудив оттуда какие-то тряпки, бросил их на кровать. Повернувшись, он обнаружил, что девушка все ещё неподвижно смотрит на него.
«Вот же якорь на мою голову свалился! Какого хера, спрашивается я решил переоборудовать притон в детский сад?»
Он стал привычно злиться:
– Раздевайся, я сказал!
Капитан втолкнул девушку в душ, и, недолго думая, разорвал лохмотья, некогда бывшими балетной пачкой.
Девушка в ужасе открыла рот. И он понял, что, должно быть, повёл себя
Не придумав ничего лучше, он закрыл ее рот рукой и поставил девушку под тёплые струи воды.
– Черт! – выругался он, одернув руку, – я не собираюсь… – хотел было почему-то оправдаться он, но его взгляд предательских скользнул по хрупкому телу, которое девушка отчаянно пыталась скрыть миниатюрными руками, – худая, избитая, грязная, лохматая, вся в крови и слезах… Правда думаешь, что адекватный мужчина захочет тебя? – грубо прошипел капитан.
Он отвернулся и вышел из душевой:
– Полотенце на крючке, одежда на кровати. Приведи себя в порядок, для начала, – сказал он, прежде чем покинуть каюту.
Глава 2
Прошло немало времени, прежде чем я, наконец, решилась выйти из душа и убедиться, что он оставил меня одну.
Что? Адекватный мужчина не захочет меня?
И это сказал морской дьявол, чей внешний вид и место обитания олицетворяли собой антоним слова «адекватность».
Наконец, немного придя в себя, я влезла в чистую майку, оставленную для меня хозяином каюты на кровати. Из-за разницы габаритов его футболка на мне была больше похожа на платье, при том, весьма свободное.
Стук в дверь заставил меня вздрогнуть. В приоткрывшемся проеме показалось женское лицо:
– Мисс, капитан велел принести вам еды, – девушка со слегка раскосыми глазами говорила с ярко выраженным акцентом, – меня зовут Анжела.
Я лишь молча кивнула. Моя новоявленная компаньонка поставила поднос на комод и, собралась было сразу уходить:
– Мисс… – она замешкалась, – не нужно бояться, – видимо неосознанно забившись в угол, я вызывала жалость, – это место, лучше, чем может показаться на первый взгляд, – было заметно, что она боится сказать лишнее, – но для вашей же безопасности, лучше оставайтесь в каюте капитана. Это, пожалуй, самое спокойное место на корабле…
Что это значит? Что с этим кораблем? Хотела бы я знать, но не нашла в себе смелости спросить.
Девушка едва заметно кивнула и вышла.
Я хотела бунтовать, бастовать, и объявлять голодовку, пока не умру от обезвоживания, но что-то мне подсказывало, что это не лучший выход, да и есть очень уж хотелось. Поэтому отбросив бунтарские фантазии на время, я накинулась на еду, с удовольствием поглощая креветочный суп вприкуску с огромным стейком, заедая уже третьим по счёту тостом.
Кажется, я счастлива! Если мне нужно было пройти через эти испытания и оказаться на этом чертовом корабле, чтобы, наконец, избавится от ненавистного балета и вечных диет, разработанными по технологии концлагерей, то так тому и быть. На суше меня никто не ждёт. Слоун довольно доходчиво обрисовал мое «исчезновение». Все, кто меня когда-либо знал, уже побывали на моих похоронах.
Ещё родители.
Ну, тут то не о чем волноваться. Они-то знают, что их дочь жива и… И все. Он лишь пообещал им, что я останусь жива. То, что
Их задачей было, во что бы то ни стало рассчитаться с долгом, чтобы вернуть привычную для них жизнь.
Ради бокала вина вечером в джакузи, ради гаража набитого неподвижным элитным транспортом, ради кубинских сигар, ради особняка недалёко от центра, ради одноразовой брендовой одежды, ради туфель, что съедает мерзкий карликовый пинчер… Черт!..они продали свою дочь!
К горлу подкатила тошнота. Толи от жалости к себе, толи от нарушенного правила «не перекармливать голодавшего». Мысли о безвыходности моего положения навалились на меня словно груда камней. Кислый привкус во рту напрочь смел удовольствие от еды, оставляя лишь отчаяние…
Пирс вошёл в каюту, и обнаружил свою гостью, сладко спящей в его кровати:
«Завидная беспечность. Видимо Слоун все-таки сказал правду…»
Девушка, свернувшись калачиком, тихо посапывала, прикрывшись уголком покрывала.
– В таком случае, будет не вежливо… не воспользоваться «подарком» – пробормотал он, подкуривая сигарету: – Эй, балерина! – грубо крикнул он, – клиент пришёл, – язык слегка заплетался, – с этими гостями я совсем сопьюсь, – бормотал он невнятно.
Весь день он провёл с навязчивым Слоуном, который повествовал ему короткую историю «чудного подарка», заверяя капитана, что девушка здесь по собственной воле:
– Ее отец задолжал мне кругленькую сумму. Иии, – протянул Слоун, – устроив семейный совет, они решили, что Лизи вполне подходит в качестве уплаты долга, – он сделал большой глоток обжигающей жидкости, – условие ее родителей, чтобы она осталась жива. Поэтому вариант, продать ее на органы отпал сам собой, – он говорил слишком буднично, – Вот я и решил, раз уж мне перепал такой вариант уплаты долга, то лучшим его использованием будет подарок нашему капитану. Да и, честно говоря, мне негде хранить ее. Моя жена сдаст меня властям с потрохами, если узнает о моих… – он немного подумал, – слабостях. У этой женщины невообразимая чуйка на мое местонахождение, кажется, она способна меня из-под земли достать, – он ехидно усмехнулся, – единственное место, на которое не распространяется это чутьё, это твой корабль. Это ещё один важный пункт твоей ценности для меня. Единственное место, где у меня нет ощущения, будто мне сверлят затылок пристальным наблюдением, – он продолжал недовольно бормотать себе под нос, – мое убежище, так сказать…
– Меня не интересуют твои семейные передряги, – равнодушно отозвался капитан, – шлюхам будешь душу изливать, – он поднялся из-за стола, – ты рассказывал о девчонке. Уверен, что с ней не будет проблем?
– Расслабься. Ее точно никто не будет искать. Я организовал ей пышные похороны, об этом даже в газетах написали. Так что она в твоём полном распоряжении: теперь от тебя зависит, попала она в рай или ад.
– Ты чертов психопат, – Пирс с отвращением ухмыльнулся.
– Все мы немного «того», – Слоун продолжил потягивать бренди, – в конце концов, не я продал своего ребёнка. Хотя, может, я и не оставил им толком выбора… Но, знаешь, мне всегда казалось, что эта семейка с приветом.